Чтобы правильно заботиться о себе человеку необходимо


Психологи и социологи так часто говорят о том, что нужно заботиться о себе, что само понятие этой заботы становится всё более и более размытым. Обычно под ней подразумевают что-то, что приносит нам удовольствие. «Ты совсем измоталась на работе. Тебе пора позаботиться о себе. Займись йогой. Прогуляйся, на улице такая хорошая погода! Сходи в салон красоты. Прими ароматную ванну. Развейся!»

Очень важно время от времени баловать себя. Когда вы чувствуете себя подавленным, порой нужно буквально заставить себя отдохнуть и развлечься. Иногда это напоминает горькую пилюлю, которую жутко не хочется пить, хоть она и необходима для выздоровления.

Но всегда ли нам достаточно просто приятных занятий? На самом деле понятие заботы о себе гораздо шире. И часто подразумевает совсем не приятные вещи. Эта забота связана с работой над собой, со взрослыми поступками и сложными решениями, за принятие которых вас могут осудить. Но рано или поздно вы поймёте, что без этих решений не обойтись. Так как же позаботиться о себе в полной мере?

1. Позаботьтесь о своём теле


Походы к стоматологу — пренеприятнейшее занятие. Есть ли на Земле вообще хоть один человек, кому они нравятся? Многие из нас посещают стоматолога в лучшем случае раз в три года. А о походах к гинекологу, урологу и подобных прелестях вообще не стоит и говорить.

Тяжелее всего заставить себя пойти к врачу, когда вы подавлены или вас что-то тревожит. Депрессивной части вас наплевать, что вы можете быть больны. На самом деле ей на всё наплевать. В состоянии тревожности записываться на приём вообще страшно. А что, если вам скажут, что с вами что-то не так? А что, если медсестра вам нагрубит? Что, если врач будет на вас давить? Что, если вам придётся до конца своих дней ходить к врачу в одиночку, потому что вы не сможете найти свою половинку? Да, звучит глупо, но иногда многих из нас посещают подобные мысли.

С возрастом вы постепенно начинаете ставить под сомнение свою неуязвимость. Вы понимаете, что какие-то болячки вам всё равно предстоит подхватить.

В этом отношении забота о себе означает, что вам нужно своевременно обращаться к доктору, когда вы чувствуете, что с вами что-то не так, а также не забывать о профилактических посещениях врача. Даже если вы считаете себя суперменом и вам тяжело признать, что иногда и вам требуется медицинская помощь.

2. Не бойтесь отказываться


Иногда бывает очень сложно сказать «нет». Особенно если вы привыкли добиваться поставленных целей и делать всё тщательно. Нелегко сменить неподходящую вам работу, отказаться от тяжёлых отношений, отдать другу собаку, на уход за которой вам не хватает времени. Вам приходится признать, что вы не справляетесь и что-то находится за пределами ваших возможностей. И это крайне неприятно.

Когда психологи советуют устанавливать границы, избегать непосильной нагрузки и не наваливать на себя чрезмерных обязательств, кажется, что они говорят о простых и очевидных вещах. На деле совсем не весело объяснять начальнику, почему вы всё чаще берёте отгулы «по болезни». Ещё менее приятно в конце концов признать, что вы не потянете работу с полной занятостью, и уйти с нынешнего места.

Важно понять, что иногда, чтобы позаботиться о себе, нужно проигнорировать возможную негативную оценку окружающих и осознать, что необходимо именно вам.

Да, вы можете почувствовать себя слабым, ленивым и безответственным. Но в глубине души вы будете знать, что поступаете правильно. И со временем вы только убедитесь в том, что сделали верный выбор.

3. Просите о помощи

Часто для того, чтобы попросить кого-то о помощи, необходимо преодолеть свои страхи и выйти из зоны комфорта. Это действительно не так просто. Вы никогда не можете точно предсказать реакцию других людей. Они имеют право вам отказать.


И даже если у вас замечательные отношения с семьёй и друзьями, просить о помощи всё равно нелегко. Вы будете волноваться о том, не заставите ли родителей переживать о вас, не передастся ли ваша депрессия вашим друзьям. Или близкие вам люди могут посчитать, что вам недостаточно их заботы и любви, что они что-то делают не так. Может показаться, что таким образом вам придётся выбирать между тем, чтобы молча терпеть свою боль, и тем, чтобы приносить боль окружающим.

Но это ошибочное мнение. Ваши близкие будут переживать гораздо больше, если вы будете утаивать от них причины своих переживаний. Да, искусству грамотно просить о помощи нужно учиться. Но если вы попробуете сделать это, вы поймёте, что всё на самом деле не так страшно.

4. Работайте над отношениями

Иногда это также необходимо сделать, чтобы позаботиться о себе. Работать над отношениями — значит честно и открыто говорить близким, что вам нужно, чего вы хотите и чего не хотите. Кроме того, вы должны прилагать все усилия, чтобы поддержать любимых вами людей и показать им свою любовь.

Даже если вы подавлены и вам буквально ни до кого и ни до чего, это не делает вас центром вселенной и не даёт вам права вести себя как полный засранец.

Позаботьтесь о близких, ведь это те люди, которые заботятся о вас.

5. Не забывайте о финансовых вопросах

Здесь всё просто и понятно. Оплачивайте свои счета. Иногда финансы очень тяжело начать контролировать. Особенно если вы и в других вопросах никак не можете взять себя в руки. Порой бывает страшно даже проверять состояние вашего банковского счёта, ведь потом вы будете осуждать себя за то, сколько денег потратили на бесполезные вещи или обеды в кафе.


Найдите способ отслеживать свои расходы. Если вы будете уверены в том, что вам хватит денег на всё необходимое, то вы будете чувствовать себя гораздо увереннее.


Если у вас получается всё вышеописанное, вы можете собой гордиться. В некоторые моменты нашей жизни позаботиться о себе такими не совсем приятными способами особенно непросто. Но вы можете это сделать.

Источник: Lifehacker.ru

Мишель Фуко (1926-1984) – французский философ, теоретик культуры и историк.

Фуко в третьем томе «Забота о себе» трилогии «История сексуальности» осуществил анализ текстов античных философов эллинистического периода первых веков нашей эры: эпикурейцев и римских стоиков Эпиктета, Сенеки, М. Аврелия. Современный ученый назвал античное время золотым веком культуры себя, когда искусство жить под знаком заботы о себе стало основной темой не только размышлений философов наедине с самим собою, но и особой социальной практикой философов, стимулирующей и укрепляющей межличностные отношения.

В этой работе философия предстает как искусство существования и медицинская практика.


Когда философы советуют заботиться о себе, они требуют такого рвения не только от тех, кто избрал жизнь, схожую с их собственной и не только на то время, которое мы проводим в их обществе. Этот принцип пригоден для всех, всегда и на протяжении всей жизни. Можно не знать правил живописи или игры на цитре, – замечает Апулей, (1)– это вовсе не порок и не ведет к бесчестью; но правило, «равно необходимое для всех людей», заключается в умении «совершенствовать свою душу с помощью разума»…

Итак, в деле заботы о себе возраст не играет роли: «Для душевного здоровья никто не может быть недозрелым или перезрелым»,– как сказал Эпикур(2). «Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно. Поэтому заниматься философией следует и молодому и старому: первому – для того, чтобы он и в старости оставался молод благами в доброй памяти о прошлом, второму – чтоб он был и молод и стар, не испытывая страха перед будущим». По словам Сенеки (3), учиться жить всю жизнь – значит превратить свое существование в непрерывное упражнение, и если важно рано начать, еще важнее – никогда не расслабляться. Сенека или Плутарх (4) обращаются уже не к отрокам, жадным и робким, которых призывал заняться собою Сократ… Это мужчины, мужи.. Луцилий (5) же, вероятно, лишь немногим моложе Сенеки. Прокуратор Сицилии, он шестидесяти двух лет от роду затевает оживленную переписку с Сенекой, в ходе которой тот излагает ему принципы своей мудрости и описывает ее практическое применение, рассказывает о своих недостатках, слабостях, все еще не завершенных битвах, порой даже просит совета.


жду прочим он, нимало не смущаясь сообщает, как сам, уже на седьмом десятке, слушал лекции… Вполне зрелым людям адресованы и трактаты Плутарха, которые содержат не только общие размышления о добродетелях и пороках, о счастье души и жизненных невзгодах, но и наставления, о том, как себя вести,– часто в совершенно определенных ситуациях.

Это упорство взрослых мужей в заботе о своей душе, это рвение, с которым они, точно школяры-переростки, ищут философов, которые бы указали им путь к счастью, раздражало многих, в том числе, и Лукиана (6). Так, он высмеивает Гермотима, который встав посреди улицы, бормочет, пытаясь вытвердить заданный урок. Достигнув преклонного возраста, этот человек уже двадцать лет, как решил не иметь дела с несчастными смертными и рассчитывает, что ему понадобится еще добрых два десятка лет, чтобы достичь блаженства. Гермотим начал заниматься философией сорока лет (о чем сам и сообщает несколько ниже) и, следовательно, четыре последние десятилетия своей жизни посвятит-таки заботе о себе под руководством наставника.

2. Следует помнить, что вся эта «работа над собой» отнюдь не исчерпывалась только общей установкой, некоей смутной и расточительной озабоченностью.


Такой труд требовал времени. И одна из серьезных проблем культуры себя состояла в том, чтобы определить, какую часть дня или жизни следует ей отвести. Вариантов решения известно множество. Например, можно было утром или вечером некоторое время уделить погружению в себя и, сосредоточившись, обдумать предстоящие дела, припомнить полезные принципы, разобраться, как прошел день: пифагорейская традиция таких утренних и вечерних размышлений-«отчетов» вновь возрождается – несомненно, уже переосмысленная, – у стоиков. Сенека, Эпиктет (7), Марк Аврелий (8) часто упоминают о мгновениях, которые надлежит посвятить обращению к себе. Можно было время от времени оставлять свои обыденные занятия и совершать одно из тех «отступлений», что, помимо прочего, так настоятельно рекомендовал делать Мусоний (9): они позволяют человеку побыть наедине с собой, вспомнить прошлое, вглядеться в картины минувшей жизни, почитать, познакомиться с наставлениями и примерами, которые окажут [на душу] благотворное влияние, наконец, избавившись от бремени излишеств, обрести искомые принципы разумного поведения. Еще можно было, достигнув вершины или венца карьеры, уйти от дел и, пользуясь тем, что на склоне лет желания утихают, полностью посвятить себя задаче овладения собою, погрузившись в философскую работу, подобно Сенеке, …

Это время не уходит попусту: оно заполнено множеством практических дел и всевозможных занятий.


бота о себе – вовсе не синекура (10). Здесь и уход за телом, и режим, помогающий поддерживать здоровье, и постоянные физические упражнения, и по возможности умеренное удовлетворение потребностей. Здесь и размышления, и чтение, и составление выписок из книг или записей бесед, к которым стоит возвращаться, и припоминание истин, хорошо известных, но требующих более глубокого осмысления. Прекрасный пример «уединения в себе» дает Марк Аврелий, описывая кропотливый труд установления общих принципов и рациональных аргументов, – «кратких основных положений», убеждающих нас не сетовать на людей, обстоятельства и силу вещей. Сюда же относятся беседы с наперсником, с друзьями, с учителем или руководителем; прибавьте к этому переписку, где сообщают о состоянии духа, просят советов, дают их нуждающимся (впрочем, это полезно и наставнику, так как позволяет ему повторить свои наставления для самого себя)… Вокруг заботы о себе, таким образом, разворачивается бурная деятельность (как устная, так и письменная), в которой тесно переплелись работа над собой и общение с другими.

Так мы подходим к одному из важнейших аспектов заботы о себе: по существу, эта деятельность предполагает не упражнения в одиночестве, но поистине общественную практику. Причем, [общественную] во всех смыслах слова. Действительно, она часто практикуется структурами, более или менее институциализированными, такими, например, как неопифагорейские общины или кружки эпикурейцев,…


Что касается Эпиктета, то он учил в среде, очень близкой к школе. У него были различные категории учеников: одни ходили к нему временно, другие оставались на более длительный срок и готовили себя не только к жизни простого гражданина, но и к более высокой деятельности, наконец, третьи, сами решившие стать профессиональными философами, проходили школу правил и практик руководства сознанием. Получил распространение (особенно, в кругах римской аристократии) и институт частных консультантов, которые служили семье или кружку, выступая советниками в житейских делах, вдохновителя/ли политических решений, а иногда и посредниками на переговорах: «Встречались богатые римляне, считавшие полезным содержать философа на жалованьи, и многие достойные люди не находили такое положение унизительным». Они должны были «наставлять в морали и поддерживать своих патронов и их близких, а те черпали силы» в одобрении философов…. Впрочем, функции учителя, наставника, советника и конфидента далеко не всегда разграничивались: в практике культуры себя эти роли часто оказывались взаимозаменяемы и их поочередно могло исполнять одно и то же лицо.

Но не только наличие школ, образования и профессиональных духовных наставников обеспечивало социальную базу этой работы над собой; она без труда могла опереться на всю сеть привычных отношений родства, дружбы или долга. Когда тот, кто практикует заботу о себе, взывает к другому, угадывая в нем способность вести и советовать, он как бы осуществляет некое свое право, оказывая же другому щедрую помощь или с благодарностью принимая его уроки,— исполняет долг.


этом смысле показателен текст Галена об исцелении страстей: тому, кто действительно желает заботиться о себе, он советует искать помощи у другого, однако рекомендует не специалиста, известного своей компетентностью и ученостью, но просто любого человека с хорошей репутацией, в чьем чистосердечии представится случай убедиться. Но случается и так, что игра между помощью другого и заботой о себе проникает в уже существующие отношения и придает им новые оттенки и теплоту. Стало быть, забота о себе – или труды, предпринимаемые затем, чтобы другие прониклись такой заботой,– интенсифицирует социальные отношения. Находясь в ссылке, Сенека утешает мать, стремясь помочь ей перенести разлуку, а впоследствии, возможно, и большие несчастья. Пространные советы о спокойствии души он адресует Серену, своему молодому провинциальному родственнику и протеже. А их переписка с Луцилием,— переписка двух мужчин, почти ровесников,— углубляет уже сложившиеся ранее отношения и [с каждым новым письмом] все более превращается из духовного руководства в совместный опыт, который приносит пользу обоим его участникам… Таким образом, забота о себе по своей сути оказывается связанной со «службой души», предполагающей возможность игр обменов с другим и системы взаимных обязательств.

3. По традиции, уходящей к истокам греческой культуры, забота о себе тесно связана с медицинской мыслью и практикой. Эта давно возникшая взаимосвязь все более и более усиливалась, пока, наконец, Плутарх во вступлении к Наставлениям. о здоровье не заявил, что философия и медицина действуют в «одних пределах»… Действительно, и той, и другой присуща общая терминологическая игра, в центр которой поставлено понятие namoc, равно приложимое и к страсти, и к болезни, к расстройствам плоти и к непроизвольным движениям души; в обоих случаях оно относится к состоянию пассивности, которое в теле принимает форму заболевания, нарушающего равновесие жидкостей -«гуморов», или качеств, а в душе — форму движения, способного увлечь ее вопреки ей самой.

Искомое исправление души, самосовершенствование, путь к которому лежит через философию или воспитание -paideia, все более приобретает медицинский оттенок. Формировать, образовывать себя и заботиться о себе – два эти занятия суть взаимосвязаны. Такова была точка зрения Эпиктета, не желавшего, чтоб его школу воспринимали как место, куда идут только в поисках «формы»: получить образование, приобрести некий объем познаний, которые впоследствии помогут [слушателю] сделать карьеру, снискать себе славу или извлечь какую-либо иную корысть. Для него «школа философа», скорее, нечто в роде «диспансера души», «лечебницы», и «выходить оттуда должно испытав не удовольствие, а боль». Ученикам же следует осознать свое состояние как патологическое и, главное, научиться видеть в себе не школяров, пришедших почерпнуть знания у того, кто ими обладает, но больными, так, будто у одного вывихнуто плечо, другой страдает нарывом, а третий – свищом или головными болями. Он упрекает их в том, что они идут к нему не лечиться, но шлифовать и исправлять свои суждения…

С другой стороны, такой врач как Гален полагал, что в его компетенцию входит не только исцеление тяжелых помрачений духа (любовное безумие традиционно числили за медициной), но и лечение страстей («необузданной энергии, восставшей на разум»), а также заблуждений («возникающих вследствие дурных воззрений»); впрочем, «по общему смыслу» и те и другие «суть пороки». Поэтому он берется излечить своего спутника, легко впадавшего в гнев, или обратившегося к нему за помощью знакомого юношу, который вообразил было, будто «неподвластен страстям, даже и самым малым», однако вскоре все же признал, что «из-за незначительных вещей волнуется много больше», нежели его наставник Гален — из-за вещей важных.

«Медикализация» культуры себя нашла своеобразное отражение и в напряженном внимании к телу, весьма далеком от обычного культа физической силы, естественного для эпохи, когда гимнастика и воинские упражнения составляли неотъемлемый элемент воспитания свободного человека. Эта [новая форма] внимания была даже несколько парадоксальна, поскольку вписывалась, хотя бы отчасти, в рамки морали, утверждавшей, что смерть, страдания или болезни не суть подлинное зло, и достойнее печься о душе, а не посвящать себя уходу за «бренным телом». Действительно, практика заботы о себе сосредоточивает внимание на тех точках, где пороки тела и духа могли сходиться и «обмениваться» своими недугами: дурные качества души влекли за собой телесную немочь, тогда как эксцессы плоти свидетельствовали о душевных изъянах и питали их. Особую озабоченность вызывал момент взаимоперехода психических и физических расстройств, поскольку для того, чтобы душа не поддалась плоти и сохранила безраздельную власть над собой, требовалось и ее самое исправлять, и тело совершенствовать.

Но было в этом и нечто более важное: из такого практического и теоретического сближения морали с медициной следовала необходимость осознать себя больным или подверженным болезни. Работа над собой требует, чтобы в собственных глазах человек выглядел не просто несовершенным, невежественным, нуждающимся в исправлении, обучении и наставлении существо, но индивидуумом, страдающим определенным недугом, и подлежащим лечению,– своими силами либо с помощью кого-то более компетентного. Каждый должен понять, что находится в беде и взыскует врача и поддержки… Смотреть на себя как на больного тем более необходимо, что душевные пороки в отличие от физических не сопровождаются явными страданиями: они не только могут долгое время протекать «в скрытой форме», но еще и ослепляют тех, кто ими одержим. Плутарх, [решая, что тяжелее, «недуги души или недуги тела»] напоминает: диагностировать телесные расстройства помогает пульс, желчь, жар, боль, наконец; в случае же летаргии, эпилепсии, паралича больной становится невменяем и не осознает своего положения,– оттого эти заболевания и считаются самыми тяжкими. Так и болезни души опаснее всего тем, что они как бы неощутимы, порой даже их принимают за добродетели: гневливость, например,– за храбрость, любовную страсть – за дружбу, зависть – за дух соревновательности, трусость – за осторожность.

4. В этой практике, равно и личностной и социальной, познание себя, безусловно, занимает важное место. Дельфийский принцип получает широкое распространение, но едва ли верно усматривать в этом просто прямое сократическое влияние, фактически, искусство самопознания получило развитие лишь с появлением точных предписаний, специальных способов исследования, проверки и кодификации упражнений.

а) Таким образом выделим, для начала очень схематично и с условием проведения впоследствии более глубоких систематических изысканий, то, что можно назвать «процедурами испытания». Они решают двойную задачу: помогают совершенствоваться в добродетели и позволяют оценить уровень, которого удалось достичь; отсюда их постепенность, на чем настаивали и Плутарх, и Эпиктет. Но главной целью этих испытаний была отнюдь не практика воздержания как таковая: они приучали обходиться малым и владеть собой и в достатке, и в нужде. Испытания, которым сам себя подвергаешь, — это не просто ряд последовательных стадий самоограничения, но способ измерить и утвердить меру доступной тебе независимости от всего, что нельзя счесть незаменимым и необходимым. Хотя бы и временно, оно выводит нас на некий исходный уровень простейших потребностей, по сути, выявляя все лишнее и предоставляя возможность обойтись без него. В Демоне Сократа Плутарх описывает подобное испытание…: возбудив гимнастическими упражнениями «волчий голод», долго любуются роскошно убранными столами и изысканными яствами, а затем, предоставив воспользоваться пиршеством своим рабам, удовлетворяют «уже обузданные желания» обычной незатейливой едой.

Упражнения в воздержании широко практиковали и эпикурейцы, и стоики, хотя осмысляли их по-разному. В эпикурейской традиции речь шла о том, что, удовлетворяя самые элементарные нужды, можно испытать удовольствие более полное, чистое и неизменное, нежели наслаждаясь излишествами; кроме того, испытание устанавливало предел, за которым лишения уже становились в тягость. Эпикур, образ жизни которого отличался особенной умеренностью, в определенные дни еще и уменьшал свой рацион, желая посмотреть, «будет ли от этого изъян в великом и полном блаженстве, велик ли он будет и стоит ли возмещать его ценой больших трудов». А для стоиков речь шла, главным образом, о том, чтобы подготовиться к невзгодам, внезапно постигающим человека, и удостовериться, насколько легко можно обойтись без всего, к чему нас привязывают привычки, сложившиеся убеждения, воспитание, тщеславие и спесь; с помощью испытаний самоограничением они хотели показать, что изыскать достаточное всегда в нашей власти и оттого нам нет нужды страшиться возможных лишений. «Солдаты и в мирное время идут в поход,— замечает Сенека,— хоть и не на врага, насыпают валы, изнуряют себя ненужной работой, чтобы хватило сил на необходимую. Если не хочешь, чтобы воин дрогнул в бою, закаляй его перед боем». В другом письме Сенека упоминает еще об одной практике: ежемесячно «два-три дня, иногда и дольше» следует «подражать беднякам», добровольно «доходя едва ли не до нужды» и испытывая, каковы «на самом деле» жесткое ложе, войлочный плащ и сухой грубый хлеб,— но не из пресыщенности и не для забавы, а затем, чтобы набраться опыта и понять, как даже среди самых суровых лишений человек всегда получит [от судьбы] то, что «не сверх необходимого» и впоследствии будет легко сносить то зло, которое время от времени уже претерпевал. Такие испытания учат, как обходиться малым… Но особая моральная сила нужна для того, чтобы «ни во всем уподобляться напялившей колпаки толпе, ни во всем от нее отличаться»: «больше стойкости в том, чтобы оставаться трезвым, когда весь народ перепился до рвоты, больше умеренности в том, чтобы, не смешиваясь со всеми, не выделяться и не составлять исключения и делать то же самое, что все, но иначе». Такое «инакое делание» готовится заранее с помощью разного рода добровольных упражнений в воздержании и целительной бедности, благодаря которым праздничный день можно провести, не предаваясь роскоши, сохранить душу безмятежной и чувствовать себя намного спокойнее, узнав «на опыте», как мало тягостного в нужде.

б) Наряду с испытательными практиками важную роль играла практика самоанализа, или «рассуждений о делах», входившая в пифагорейскую систему воспитания, но широко распространение и вне ее рамок. Предметом утренних «рассуждений» служила, по преимуществу, надлежащая подготовка к делам наступающего дня, вечерний же анализ был несомненно посвящен припоминанию обстоятельств дня истекшего. Согласно Сенеке, средоточием его практики было подведение итогов дня, как бы отчет о достигнутом: всякий раз «завершив дневные труды и удалившись на ночь ко сну», Секстий «призывал душу к ответу» и «вопрошал свой дух: «От какого недуга ты сегодня излечился? Против какого порока устоял? В чем стал лучше?» … На первый взгляд, анализ, которому подвергает себя Сенека, напоминает сцену судопроизводства, а такие обороты, как «предстать перед судьей», «призвать к ответу», слова о «цензоре» своего нрава и привычек, «разбирающем» дело, казалось бы, свидетельствуют о разделении субъекта на судебную инстанцию и ответчика. Однако процесс в целом можно уподобить, скорее, акту административного надзора, призванного оценить сделанное, воссоздать принципы деятельности и выправив их на будущее…

с) Остается еще работа мысли над собой:…

Когда представление только возникает в уме, работа различения состоит в том, чтобы применить к нему известный стоический канон разграничения между тем, что от нас не зависит, и тем, что от нас зависит; первое внеположно нам, и мы его не приемлем, отвергаем как недопустимый объект, который не может стать предметом «желания» или «отвращения», «тяготения» или «отталкивания». Контроль — это испытание пределов возможного и гарантия свободы; это способ навсегда убедить человека, что он способен избежать привязанности к тому, над чем не властен. Неизменно блюсти свои представления, проверять их признаки, подобно тому, как пробируют золото,— нечто совсем иное, нежели вопрошание об источниках идеи, свойственное христианской духовности: это не попытка выявить скрытый смысл явленного представления, но оценка соотношения между собой и представленным, необходимая затем, чтобы принять для себя только то, что зависит лишь от свободного и разумного выбора субъекта.

5. Общая цель всех этих практик себя, несмотря на все обнаруживаемые ими различия, определяется единым ключевым принципом обращения к себе… задача не в том, чтобы оставить все прочие занятия, целиком и полностью посвятив себя заботе о себе, однако за текущими делами следует постоянно помнить о главной своей цели, стремиться к себе, искать себя и соотноситься с собою. Такое обращение предполагает сдвиг внимания: его нельзя более растрачивать на праздное любопытство, увлекаясь суетой повседневности или жизнью окружающих …

Такое отношение к себе, венец и конечная цель всех и всяческих практик себя, принадлежит к этике обладания. Однако его характеристика не исчерпывается указанием на одну только «агональную» форму преодоления необузданных сил и безусловное над ними господство. Порой это отношение мыслится в формулах юридической модели владения: человек «принадлежит себе», он «свой собственный», «полновластный повелитель самого себя», зависит только от себя, распоряжается самим собой, имеет в своем лице власть, ничем не ограниченную и не подверженную никакой угрозе. Обратившись к себе, отвратившись от повседневной суеты, от честолюбивых помыслов, от страха перед будущим, можно вернуться в свое прошлое дабы обрести в нем душевный покой, погружаться по желанию в открывающиеся там картины и, наконец, установить с ним нерушимую связь.

Опыт себя, складывающийся в ходе такого обладания, это не только опыт укрощения силы или верховенства над мощью, готовой восстать, но и опыт наслаждения собой. Тот, кому удалось, наконец, подступиться к себе, становится для себя объектом удовольствия, и не просто довлеет себе в своих пределах, но и «довольствуется» собою и «радует» себя. Состояние такого «довольства»… не сопряжено с какими-либо телесными или душевными расстройствами; суть его заключается в том, что оно не может быть вызвано чем-то, от нас не зависящим и, следовательно, нам неподвластным: оно рождается нами и в нас самих. Отметим, что оно неизмеримо и неизменно, но дано «одним куском», и если уже состоялось однажды, то никакое событие внешнего мира его не исказит. Этот род удовольствия во всем противоположен удовольствию, источник которого лежит вне нас, в объектах, чье наличие не гарантировано; соответственно, и само оно ненадежно, подточено страхом и влечет нас желаниями порой удовлетворимыми, а порой и нет. Обращение к себе может заменить эти неистовые, неверные и преходящие удовольствия безмятежным и неизменным наслаждением собою…

Именно в рамках этой культуры себя, ее тем и практик, на протяжении первых веков нашей эры осмысляется мораль удовольствий; именно в таком контексте следует рассматривать развитие этой морали, чтобы понять, как она изменялась. То, что на первый взгляд кажется подчеркнутой строгостью, возросшей суровостью, повышенной требовательностью, в действительности было связано вовсе не с ужесточением запретов; область недозволенного не расширилась, попытки ввести более авторитарные и эффективные, нежели прежде, системы ограничений не отмечены. Изменения коснулись по преимуществу способа, посредством которого индивидуум полагал себя в качестве морального субъекта. Развитие культуры себя сказалось не в умножении факторов, препятствующих исполнению желаний, но в известной модификации конститутивных элементов моральной субъективности. Разрыв с традиционной этикой владения собой? Разумеется, нет, но смещение акцентов, перенос, изменение резкости..

Сексуальное удовольствие как этическая субстанция по-прежнему относится к разряду сил — сил, которые субъект должен преодолевать и подчинять своей власти; однако в этой игре насилия, избытка, крайностей, возмущения и противоборства все чаще акцентируется слабость индивидуума, его непрочность, необходимость в защите, в убежище, куда можно убежать, ускользнуть, укрыться. Мораль пола вновь, как и всегда, понуждает индивидуума подчиниться некоему искусству жить, устанавливающему эстетические и этические критерии существования, но это искусство все теснее соотносится с универсальными принципами природы и разума, которым в равной мере должен подчиняться каждый, каково бы ни было его положение. Работа над собой также претерпевает определенные изменения в культуре себя: благодаря упражнениям воздержания и господства, составившим норму askesis, роль самопознания возрастает: потребность испытать себя, проверить, проконтролировать с помощью целого ряда конкретных упражнений превращает вопрос об истинности — истинности того, что ты есть, что делаешь и что способен сделать — в центральный момент становления морального субъекта. Наконец, критерием успеха такой работы, как и прежде, выступает умение индивидуума властвовать над собой, но эта власть отныне распространяется на опыт, в соответствии с которым отношение к себе принимает форму не просто владения, но радости, не ведающей надежд и тревог.

Еще очень нескоро сексуальные удовольствия будут осознаны как зло, поведение ограничат универсальными рамками закона, а расшифровка желаний станет непременным условием чистого существования.

Примечание:

Апулей Луций (ок.125–после 170-х) – римский ритор и писатель, автор сатирического романа «Метаморфозы, или Золотой осел»

(1)Эпикур (341-270 гг. до н.э.) – греческий философ

(2)Сенека, Луций Аней Младший (4 г. до н.э.– 65) философ, представитель римского стоицизма, воспитатель и доверенный советник Нерона; после раскрытия заговора вынужден был покончить с собой

(3)Плутарх (50-120) – греческий писатель и историк, близкий к стоицизму, автор «Сравнительные жизнеописания»

(4)Луцилий (1 в.) – римский всадник, прокуратор Сицилии, философ-любитель, адресат писем Сенеки

(5)Лукиан (120-190) – греческий писатель-сатирик, странствующий софист

(6)Эпиктет (50-138) – представитель римского стоицизма, раб по происхождению, ученик Мусония Руфа. Излагал свои сочинения устно в форме бесед

(7)Марк Аврелий Антонин (121-180) – римский император, философ-стоик, автор «Размышления»

(8)Мусоний Руф Гай (20-80) – римский философ-стоик, писавший по-гречески, учитель Эпиктета

(9)Синекура – с лат. «без заботы», хорошо оплачиваемая должность, не требующая особого труда Фуко М. Забота о себе. М., 1998. С. 45-78

Источник: StudFiles.net

Что же входит в понятие “забота о себе”?

Проговаривая данную фразу, я не имею в виду подолгу валяться на диване, смотреть сериалы или ежедневно ходить в салоны красоты, чтобы сделать шикарную прическу. Это широкое понятие, которое захватывает некоторые области жизни. Например:

  • тело
  • душа
  • ум

Все три пункта неразрывно связаны друг с другом и не могут взаимодействовать поодиночке.

Тело – наша оболочка, дающая физические силы, позволяет совершать действия, которые желаем. Когда я говорю о том, что нужно позаботиться о теле, то имею в виду:

  • питаться правильно (здоровая еда, соблюдение режима, очищение организма)
  • делать физические упражнения – бегать, больше ходить, заниматься йогой, другими видами спортом или просто ежедневно делать зарядку
  • болезни – слушать свой организм и вовремя предпринимать соответствующие действия
  • внешний вид – уход за лицом, волосами, ногтями, умение одеться к случаю, удобно и красиво
  • полноценный сон

Душа – наш внутренний мир, душевное здоровье.

  • хобби
  • чтение книг
  • творчество
  • время наедине с самим собой
  • медитация
  • путешествия
  • шопинг
  • удовольствие
  • развлечение
  • общение

Ну и последнее, это ум, которое подразумевает личное развитие:

  • образование
  • самореализация
  • планирование
  • успех в предприятии

заботиться о себе

Что случиться, если вы не будете о себе заботиться?

Это главная мотивация, которая должна вас подтолкнуть на действия. А вопрос достаточно обширный. Как вы уже поняли, все три области взаимодействуют друг с другом. Удовольствие не только могут быть физическими, но и моральными. Вы принимаете ванну, при этом отдыхает не только ваше тело,  но и разум. Спорт не только придает силу и выносливость, но и влияет на эмоции. Общение не только источник душевных сил, но и знаний. Те, кто не умеет полноценно заботиться о себе, рискует постоянно пребывать в стрессе и депрессии, заработать множество болячек и лишиться моральных сил. Я считаю, что каждая женщина, особенно мама, не должна позволить себе довести себя до такого состояния.

Чтобы семья была счастлива, в ней царила гармония и понимание нужно, чтобы женщина, хранительница семейного очага, была довольна. Мне очень нравиться мысль Светланы Гончаровой, эксперта по семейному тайм менеджменту, которая уже многие годы помогает женщинам организовать свою жизнь. Так вот, она говорит, что женщина, это не голова, а сердце семьи. Если мама и жена будет довольна, то и муж и дети будут счастливы. Я с этим полностью согласна.

Неумение планировать жизнь, ставить цели и реализовывать их, грозит неудачами, снижением самооценки, недовольством собой. Поэтому очень важно изучать вопросы эффективного распоряжения временем.

забота о себе с чего начать

Источник: homeblogkate.ru

Расскажу Вам две выдуманные историй по мотивам реальных событий.

История №1. У Николая был горячий период на работе: много задач и необходимость быстро реагировать на каждую из них, напряженный график, мало времени на отдых. Он был физически истощен и с нетерпением ждал субботы потому, что в этот день ему представлялась уникальная возможность выспаться.
И вот рабочая неделя закончилась, наступил вечер пятницы.

Счастье Николая было недолгим, потому что ему позвонила мама, сообщив, что завтра рано утром (в долгожданную субботу) ее нужно отвести на дачу.

Перед Николаем в очередной раз в его жизни встала дилемма. С одной стороны, он смертельно устал и хотел уделить время себе. С другой стороны, нужно было выполнять сыновний долг: кто кроме него отвезет маму на дачу? Попросить маму отложить поездку на следующую неделю не представлялось возможным потому, что Николай уже по опыту знал, что мама в результате обидится и обвинит его в эгоизме. Николай уже и сам не знал: эгоизм ли это, отказать маме в поездке на дачу для того, чтобы наконец-то отдохнуть и выспаться?

История №2. У Лизы есть подруга, которая любит позвонить ей и в подробностях поведать о всех своих бедах и несчастьях. Неприятности у Лизиной подруги случаются постоянно, в большом количестве, и поэтому ей всегда есть, чем поделиться и что рассказать. Лиза чувствует себя жилеткой, в которую регулярно приходят плакаться. Каждый раз, видя входящий вызов на телефоне от своей подруги, Лиза понимает, что ближайший час ее жизни будет посвящен выслушиванию чужих проблем.

Лизе уже давно надоела эта ситуация, и она бы с радостью сократила такое общение, но ее мучает совесть: ведь подруге действительно плохо. Не эгоизм ли это – бросить подругу наедине с ее тягостными переживаниями?

В прошлой статье мы обсудили, что для того чтобы развить любовь к себе, необходимо учиться проявлять по отношению к себе заботу. Однако нередко наши потребности сталкиваются с потребностями окружающих, и перед нами возникает дилемма: о ком следует позаботиться в первую очередь? О себе или о другом человеке?

И вот в этот самый момент у многих начинаются морально-этические метания: «Ну как же я буду заботиться о себе, если моя помощь нужна кому-то? Ведь это же эгоистично!» Соглашусь с тем, что когда-то важно ставить потребности другого человека выше своих собственных и заботиться в первую очередь о них. Об этом большинство из нас знает. Однако далеко не все понимают, что не менее важно уметь ставить свои собственные потребности выше потребностей других.

Поскольку отсутствие этого понимания зачастую приводит к тому, что человек полностью о себе забывает, предлагаю Вам вопросы, которые полезно почаще задавать себе перед тем, как позаботиться о ком-либо:

1. Не является ли Ваша помощь на самом деле медвежьей услугой?
Если все время делать что-то вместо человека, Вы лишаете его возможности научиться это делать самостоятельно. Например, если выполнять всю домашнюю работу самостоятельно, Ваши дети не научатся Вам помогать. Если для кого-то все время быть жилеткой, в которую можно поплакаться, Вы лишаете этого человека возможности научиться самостоятельно справляться со своими эмоциями.

Далеко не всегда такое обучение чему-то новому происходит легко, и порой мы начинаем помогать потому, что не хотим становиться свидетелями чьей-то боли. Однако жизнь так устроена, что процесс обучения происходит через боль достаточно часто. Например, для того чтобы научиться ходить, ребенок много раз падает. И не стоит ограждать его от каждого падения, ведь падения — это часть обучения.

2. Действительно ли в Вашей помощи нуждаются?
Почему Вы решили, что некто нуждается в Вашей помощи? Говорил ли он Вам об этом? Просил ли он Вас помочь?

Случается так, что помощь начинают оказывать там, где о ней совершенно не просили. Типичный пример – мать, которая полностью отказывается от себя во имя своих детей. Как часто потом выросшие дети говорят, что им совершенно не нужны были такие жертвы, и было бы гораздо лучше, если бы они были хуже одеты, не так вкусно питались, не ходили бы на какие-то кружки, но при этом их мама просто занималась бы собой, больше думала о себе и выглядела счастливее. Порой наша забота о себе важна не только для нас самих, но и для наших близких.

3. Вы уверены, что без Вашей помощи не обойтись?
Несколько лет я проработала в больнице. И на протяжении всего времени работы я видела одну и ту же повторяющуюся ситуацию, возникающую с совершенно разными женщинами. Обычно такие женщины жаловались на то, что груз всех домашних обязанностей упал на их плечи, и нет никакой возможности изменить ситуацию. Естественно, что времени для заботы о себе у них никогда не находилось. При этом, поступая в больницу, им приходилось на время оставлять семью.

Переживания, связанные с этим фактом, нередко были страшные: «Как же там без меня мои дети и муж? Ведь это же катастрофа! Они не выживут, погибнут с голоду или еще что-нибудь ужасное случится!» Проходило время, и женщина с удивлением обнаруживала, что никто не умер, жизнь идет своим чередом, и ее родные как-то умудряются обходиться без нее. Обычно такое открытие сопровождалось радостным облегчением, и женщина начинала планировать, какие свои обязанности она с себя снимет, передав их другим членам семьи.

Вы все еще уверены, что без Вашей помощи не обойдутся?

4. Ваша помощь действительно необходима, или на самом деле люди просто привыкли пользоваться Вашей добротой?
Другим людям может очень нравиться Ваша помощь. Ведь это так удобно, когда нечто делают за тебя. Не нужно напрягаться, прикладывать усилия. Некоторые даже специально провоцируют окружающих на помощь себе: можно сделать лицо попечальнее, глаза погрустнее, рассказать какую-нибудь берущую за душу историю для того, чтобы другие прониклись тяжестью ситуации и принялись помогать.

Особо впечатлительные натуры, не способные пройти мимо какого бы то ни было горя ближнего своего, в один прекрасный момент могут вдруг заметить, что окружающие сели к ним на шею. И самое печальное может заключаться в том, что при попытке согнать их с шеи, они могут отчаянно сопротивляться, ярко демонстрируя всю тяжесть своего положения, глубокий эмоциональный кризис, депрессию или ужасное физическое самочувствие. А если это не помогает, то могут пускаться в ход обвинения: ведь это очень эгоистично и не по-людски, согнать кого-то с собственной шеи, если этому кому-то там так хорошо!

5. Чья это ответственность?
Представьте себе, что некто вышел в мороз на улицу в сланцах, шортах и футболке. Вы подходите к нему и говорите: «Что ты делаешь? Ты же так простудишься и заболеешь! Возвращайся домой и оденься теплее!» Но этот некто – странный человек. Он не слушает Вас и идет своей дорогой. Что делать Вам? Бежать быстрее за шубой и валенками, чтобы все-таки попробовать уговорить человека одеться? Вы уверены, что стоит это делать? Ведь замерзнуть и заболеть фактически является решением этого странного человека.

Взрослый человек сам за себя несет ответственность. Он может принимать решения, которые Вам не нравятся, но это его решения, и мы не только не вправе его заставлять делать то, что считаем правильным, мы просто не сможем этого сделать, как бы ни старались.

Продолжая приведенный пример, Вы можете сбегать за валенками и шубой и упросить странного человека одеться. Но Вы же не сможете ходить за ним все время как за маленьким ребенком и следить, чтобы он одевался по погоде! Он выйдет завтра или послезавтра так же точно в одной футболке на улицу, и Вы ничего с этим не сделаете.

Возможно, что, простудившись, он сделает свои выводы и впредь будет аккуратнее. А может быть и нет. Но в любом случае это его жизнь и его ответственность. Конечно непросто принять этот факт, если речь идет о близком для нас человеке. Но тем не менее, это важно сделать, поскольку своей помощью в этом случае мы на самом деле помочь не сможем.

6. Как Ваша помощь согласуется с Вашими жизненными задачами?
Мне нравится думать, что все мы приходим в этот мир не просто так, и что у каждого из нас есть свои жизненные задачи, которые нам необходимо выполнить: создать семью, вырастить детей, реализоваться в профессии, найти себя, чему-то научиться, что-то понять… Этот список можно продолжать до бесконечности. А какие жизненные задачи есть у Вас?

Часто люди, заботясь об окружающих, забывают о своих жизненных задачах. Особенно ярко это проявляется во взаимоотношениях детей и родителей. Вот взрослая дочь отказывается от своей личной жизни и создания семьи потому, что боится бросить мать и оставить ее наедине со своим одиночеством. А вот любящий сын, оставив жену и детей, львиную долю времени посвящает заботе о своих родителях.

Конечно же заботиться о своих родителях необходимо, и это может быть одной из важных жизненных задач. Однако везде нужно соблюдать баланс. Можно заехать к маме на час, а можно провести у нее все выходные. Это касается и любых других отношений.

Можно отдавать человеку все свои силы и все свое время, а можно давать только то, что действительно необходимо, помня о том, что у Вас есть и другие жизненные задачи. А возможно кому-то вообще стоит отказать в помощи, если эта помощь не согласуется с Вашими жизненными задачами. Вы же не уедете в Африку спасать голодных детей, которым может быть жизненно необходима помощь, если Ваши собственные дети нуждаются в Вашей заботе и Вашем внимании?

7. Достаточно ли у Вас ресурсов, чтобы оказать помощь?
Наверняка Вы хотя бы однажды летали на самолете и слушали инструкции по безопасности, которые стюардесса рассказывает перед началом полета. В этих инструкциях есть один интересный момент. Если Вы путешествуете с ребенком, то в случае аварии Вы сначала надеваете кислородную маску на себя и только затем на ребенка.

На первый взгляд может показаться: какой вопиющий эгоизм! Но при более вдумчивом размышлении мы поймем, что жизнь взрослого является залогом жизни ребенка. Кто позаботится о малыше, если взрослого не будет рядом?

Мы можем быть продуктивными и полезными для других только, если у нас есть на это достаточно сил и ресурсов. Что же произойдет, если мы перестанем заботиться о себе, только отдавая свою заботу другим и совершенно не думая о себе?

Заботьтесь о себе! Это нужно не только Вам, но и людям, которые Вас окружают!

Признаюсь, что в процессе написания статьи вопросов, которые полезно задавать себе при появлении желания помочь кому-то, у меня рождалось все больше и больше. Но только что я обнаружила, что статья уже получилась и так очень длинная, и пора заканчивать.

В заключение я хотела бы поделиться с Вами еще одной мыслью. Другие люди могут отлично позаботиться о себе сами. Они в большинстве случаев умеют это делать гораздо лучше, чем Вы это себе представляете. А кто позаботится о Вас? Даже если Вам повезло, и в Вашем окружении есть люди, которые проявляют к Вам заботу, они все же не смогут позаботиться о Вас лучше, чем это можете сделать Вы: ведь Вы знаете себя и свои потребности лучше, чем кто бы то ни было!

Тема сегодняшней статьи напрямую связана с темой способности отказывать другим людям, говорить им «нет». Как научиться это делать, читайте здесь.

Источник: psy-victory.ru


Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.