Определение феминизма


ФЕМИНИЗМ

Франц. FEMINISME, англ. FEMINISM, нем. FEMINISMUS. За последние двадцать лет в Западной Европе н США большое распространение получил феномен так называемой феминистской критики. Она не представляет собой какой-либо отдельной специфической школы, обладающей только для нее характерным аналитическим инструментарием или своим собственным методом, и существует на стыке нескольких критических подходов и направлений: культурно-социологического, постструктуралистского, неофрейдистского и многих других. Единственное, что ее объединяет, — это принадлежность к движению женской эмансипации.

Движение за права женщины в сфере гуманитарных наук принимает особые, сублимированные формы теоретической рефлексии, которые в этой сфере особенно часто сопряжены с мифологичностью научного мышления, или, проще говоря, с научной фантастикой. Речь в данном случае идет не о традиционной мифологии антично-христианского происхождения, а о мифологии, укорененной в повседневном бытийном сознании и занятой проблемой полового распределения социально-психологически детерминированных функций и ролевого поведения женщины и мужчины — того, что в современной науке получило расхожее определение »-° повседнева.


я каждого конкретного исторического периода, точно так же, как и для любого направления в искусстве, характерна своя специфика в распределении поведенческих ролей и связанной с ними символики. Например, для искусства декаданса типична пара взаимосвязанных и взаимодополняющих образов:

неврастеник-художник и роковая женщина — femme fatale.

Однако основным исходным постулатом современного феминистского сознания является убеждение, что господствующей культурной схемой, культурным архетипом буржуазного общества Нового времени служит «патриархальная культура». Иными словами, все сознание современного человека, независимо от его половой принадлежности, насквозь пропитано идеями и ценностями мужской идеологии с ее мужским шовинизмом, приоритетом мужского начала, логики, рациональности, насилием упорядоченной мысли над живой и изменчивой природой, властью Логоса-Бога над Матерью-Материей.

Этим и объясняется необходимость феминистского пересмотра традиционных взглядов, создания истории женской литературы и отстаивания суверенности женского образа мышления, специфичности и благотворности женского начала, не укладывающегося в жесткие рамки мужской логики. Критика чисто мужских ценностных ориентиров в основном развернулась в англосаксонской, преимущественно американской, литературной феминистике, усилиями которой к настоящему времени создана обширная литература, многочисленные антологии женской литературы, научные центры, программы и курсы по изучению этого предмета.


Тем не менее значительная, если не преобладающая, часть феминистской критики развивается не столько в русле социокритического направления, сколько под влиянием неофрейдистски окрашенного постструктурализма в духе идей Жака Дерриды, Жака Лакана и Мишеля Фуко. Именно Деррида охарактеризовал основную тенденцию западноевропейской культуры, ее основной способ мышления как западный логоцентризм, т. е. как стремление во всем найти порядок и смысл, во всем отыскать первопричину и тем самым навязать смысл и упорядоченность всему, на что направлена мысль человека. При этом, вслед за Лаканом, он отождествил патернальный логос с фаллосом как его наиболее репрезентативным символом и пустил в обращение термин «фаллологоцентризм», подхваченный феминистской критикой. В одном из своих интервью в ответ на вопрос об отношении фаллологоцентризма к общему проекту постструктуралистской деконструкции, он заметил: «Это одна и та же система: утверждение патернального логоса… и фаллоса как «привилегированного означающего» (Лакан). Тексты, которые были мной опубликованы между 1964 и 1967 гг., только лишь прокладывали дорогу для фаллологоцентризма» (Derrida:1987. с. 311) (также фаллоцентризм).


Что касается именно феминистской критики, то ее специфика как раз и состоит в том, что логоцентризм она воспринимает как фаллологоцентризм, или, вернее, как фаллоцентризм. Стоит привести комментарий американского теоретика Дж. Каллера к этому высказыванию Дерриды, так как он довольно точно вычленил основные точки соприкосновения этих понятий: «В обоих случаях имеется трансцендентальный авторитет и точка отсчета: истина, разум, фаллос, «человек». Выступая против иерархических оппозиций фаллоцентризма, феминисты непосредственно сталкиваются с проблемой, присущей деконструкции: проблемой отношений между аргументами, выраженными в терминах логоцентризма, и попытками избегнуть системы логоцентризма» (Сиllеr:1983, с. 172).

Эту проблему конфронтации с логосом патернальной культуры феминистская критика в зависимости от своей философско-теоретической ориентации осуществляла по-разному, но фактически всегда выходя на путь рефлексии об особой интуитивно-бессознательной природе женского способа осмысления мира и своего специфического образа бытия, деятельности в нем (agency). Однако эта общность подхода отнюдь не свидетельствует о единстве методологической практики данного течения.

Насколько сложен состав феминистской критики, свидетельствуют и попытки ее классификации. В книге 1984 г. «Феминистские литературные исследования: Введение» (Ruthven: 1984) К. Рутвен насчитывает семь различных типов феминистской критики: («социофеминистски», «семиофеминистки», «психофеминисты», «марксистские феминисты», «социо-семио-психо-марксистские феминистки», «лесбиянские феминистки» и «черные феминистки»), к которым В.


йч в своей истории американской критики с 30-х по 80-е годы добавляет еще семь «критик»: «экзистенциалистскую», «читательской реакции», «речевых актов», «деконструктивистскую», «юнгианскую мифокритику», «антиколониалистскую критику «третьего мира», а также, вместе с Рутвен, «критику постструктуралистских антифеминистских феминистов» (Leitch:1988. с. 310).

Практически ни Рутвен, ни Лейч не смогли дать убедительных и, главное, развернутых характеристик различных направлений внутри общего течения литературного феминизма, сколь либо отчетливо противостоящих друг другу по методике твоего анализа, и ограничились лишь общими декларациями. Естественно, феминистская критика — далеко не монолитное явление, об этом постоянно говорят сами его сторонники (лучше было бы сказать, сторонницы), но не до такой степени, и из перечисленных методик анализа вряд ли хоть одна применяется вне связи с другими. Как правило, для практикующих феминисток характерен сразу целый набор, или комплекс, приемов и подходов, исключающий всякую возможность подобной мелочной детализации и классификации. И тот же Лейч не называет ни одного критика со столь узкой специализацией.

Если обратиться к историческому аспекту проблемы, то вплоть до середины 60-х годов во французской феминистской критике заметно ощущалось воздействие идей экзистенциализма в той психоаналитической интерпретации, которую ему придал Сартр и которая была подхвачена и разработана Симоной де Бовуар и Моникой Виттиг.


чь прежде всего идет о весьма влиятельной в англоязычном мире книге де Бовуар 1949 г. «Второй секс», переведенной в 1970 г. на английский (Beauvoir:1970). Здесь она дала экзистенциалистские формулировки инаковости и аутентичности женской личности и выдвинула популярную в мире феминизма идею, что понятие фаллоса как выражения трансцендентального превращает «Я» женщины в «объект», в «Другого». В 70-е годы доминирующее положение во французском феминизме заняла постструктуралистски ориентированная критика (наиболее видные ее представительницы: Ю. Кристева, Э. Сиксу, Л. Иригарай, с. Кофман). Характерно, что структурализм, идеологически чуждый проблеме авторства и личности творящего, пишущего субъекта, всегда оставался вне круга научных интересов феминистской критики.

В Америке картина была совершенно иной. Практически все 70-е годы там господствовала более или менее стихийно социологически ориентированная критика с довольно эклектическим коктейлем философских влияний, наиболее ощутимыми из которых (по крайней мере по фразеологии) были экзистенциализм (в симон-де-бовуаровском варианте) и фрейдизм в различных его версиях. Фактически эта социологизирующая доминанта американского феминизма сохраняется и поныне, хотя в 80-х годах произошла заметная философская переориентация на постструктурализм, разумеется, затронувшая не всех литературных феминисток, но, пожалуй, самых влиятельных.


Хотя в 70-е годы американская феминистская критика создала свою традицию анализа литературы и пользовалась несомненным влиянием и за пределами страны, первоначальная ориентация лишь на эмпирику исследования обусловила и слабость концептуального обоснования, и уязвимость перед теоретической экспансией французского феминизма.

В 80-е годы ускоренное усвоение представлений, концепций и терминологии постструктурализма, преимущественно в той форме, которую придали французские феминисты, в значительной мере стерло различие между французской и американской версиями этого критического течения. В США этот переход на позиции французского феминизма (или, скажем более осторожно, — усвоение и активное приспособление концепций Кристевой, Иригарай и Сиксу к социологизированному горизонту понимания американской феминистской критики) в основном начался после выхода в 1979 г. сборника их статей на английском языке «Новые французские феминизмы» (New French feminisms: 1979). До того, по свидетельству одной из наиболее авторитетных американских феминисток Э. Шоуолтер, «дебаты структуралистов, постструктуралистов и деконструктивистов воспринимались как сухие и ложно объективистские, как выражение злоумышленного мужского дискурса, которого так стремились избежать многие феминистки» (Showalter:1982, с. II). Во всяком случае, именно со второй половины 80-х годов в англоязычном мире развернулась резкая критика традиционного американского феминизма как проявления буржуазного либерализма и гуманизма со стороны таких постструктуралистских теоретиков феминизма, как Торил Мой, Крис Уидон, Рита Фельски и т. д.


В результате и такие влиятельные в США 70-х годов фигуры, как Элейн Шоуолтер, Барбара Кристиан, Сандра Гилберт и Сьюзан Губар, авторы наиболее популярных исследований психосоциологического плана допостструктуралистского периода американского литературоведческого феминизма («Их собственная литература: Британские писатели-женщины от Бронте до Лессинг» Э. Шоуолтер (Showalter:1977a), «Безумная на чердаке: Женщина-писатель и литературное воображение в XIX в.» С. Гилберт и С. Губар (Gilbert, Gubar:1979), стали переходить на новые теоретические позиции. Как отмечает С. Фридман, «эти и другие феминистские критики в течение 1980-х годов все в большей и большей степени… заимствовали концепции и интерпретативные стратегии у постструктурализма, особенно у его феминистских форм» (Friedman:l991, с. 480), хотя и подчеркивает, что они «сохранили пересмотренные версии таких концепций, как «автор», «идентичность», «Я», «деятельность» и тому подобное» (там же). Она приводит в качестве примера нового симбиоза постструктуралистских идей и традиционной американской психосоциологичности работы Рейчел Блау Дю Плесси «Письмо и несть ему конца: Нарративные стратегии в женской литературе XX в.» (DU Plessis:1985), Патриции Йегер «Милобезумные женщины: Стратегии эмансипации в женском письме» (Yaeger:1988) и Алисии Острайкер «Крадя язык: Возникновение в Америке женской поэзии» (Ostriker:1986).


Проблема личности, столь важная для постструктурализма, особенно болезненно ощущалась феминистским сознанием, поскольку именно поиски специфики женского сознания, женского «Я», его аутентичности, определяемой в противопоставлении традиционному, «буржуазному» представлению о «мужском Я», якобы воплощенном в застывших и окостеневших культурных стереотипах и клише западной цивилизации, всегда были и по-прежнему остаются основной сверхзадачей феминистской критики.

В конце 80-х годов стала явственно себя обнаруживать наметившаяся в рамках собственно постструктуралистской теории тенденция к отказу от риторической установки на абсолютную децентрацию и интертекстуализацию человеческого «Я», выразившуюся в литературоведческом плане в концепции смерти автора. Как таковая эта новая для постструктурализма тенденция была обозначена в работах М. Фуко 1984 г. «Пользование наслаждением» и «Забота о себе» (Foucault: 1984a, Foucault :l984b) и Дерриды 1987 г. «Психея: Изобретение другого» (Derrida: 1987) и получила свое дальнейшее отражение в таких исследованиях, как «Выявляя субъект» Поля Смита (Smith: 1988), «Технологии Я:

Семинар с Мишелем Фуко» (Technologies: 1988).

Определенная часть феминистской критики, прежде всего в США, живо откликнулась на этот сдвиг в теоретической парадигме постструктуралистской доктрины, и с явной реакцией на опережение Челесте Шенк и Лиза Раддик организовали в 1989 г.


ередную сессию «МЛА» под многообещающим названием «Феминистская ангажированность после постструктурализма». Те работы, в которых затрагивается проблематика значимости гуманистического феминизма в его конфронтации и совместимости с постструктурализмом — «Гинесис: Конфигурации женщины и современности» Алисы Джардин (Jardine:1985), «Приходя к соглашению: Феминизм, теория, политика» (Coming to terms:1989), «Говоря по существу: Феминизм, природа и различие» Дайаны Фасе (Fuss:1989), или сборник статей под редакцией Линды Николсон «Пол и теория: Феминизм/постмодернизм» (Gender and theory:1990), — свидетельствуют скорее о «сдвиге внутри самого постструктурализма», как об этом говорит Сьюзан Фридман, лишь частично, по ее собственному признанию, являющемся результатом «критики со стороны» (Friedman:l991, с. 466).

Таким образом, основной теоретический импульс феминистская критика получила от своего французского варианта, представительницы которого начали свою деятельность прежде всего с пересмотра традиционного фрейдизма. Так, например, в работах «Хирургическое зеркало, о другой женщине» и «Этот пол, который не один» (Irigaray:1974, Irigaray:1977) Люс Иригарай решительно критикует фрейдовскую концепцию женщины как неполноценного мужчины, утверждая, что в своих представлениях о женщине он оказался пленником традиционных философских и социальных предрассудков. В свою очередь Сара Кофман в «Загадке женщины: Женщина в текстах Фрейда» (Kofman:l980) предприняла деконструктивистский анализ творчества Фрейда, пытаясь доказать, что его теория, которая столь явно отдает предпочтение мужской сексуальности, противоречит сама себе, т.


сама себя деконструирует. Более того, сами мизогинические, женоненавистнические писания Фрейда, способные тайное сделать явным (собственно цель любого психоаналитического сеанса), благодаря деконструктивистскому прочтению и якобы вопреки своей воле выявляют угрожающую мощь и превосходство, примат женского начала.

Эта тенденция по сути дела и является основной в феминистской критике. Например, Элен Сиксу в своих «Инвективах» (Cixous:1979) противопоставляет невротическую фиксацию мужчины на «фаллической моносексуальности» женской «бисексуальности», которая якобы и дает женщинам привилегированное положение по отношению к письму, т. е. литературе. По ее мнению, мужская сексуальность отрицает инаковость, другость, сопротивляется ей, в то время как женская бисексуальность представляет собой приятие, признание инаковости внутри собственного «Я» как неотъемлемой его части, точно так же, как и природы самого письма, обладающего теми же характеристиками: «Для мужчины гораздо труднее позволить другому себя опровергнуть;

точно таким же образом и письмо является переходом, входом, выходом, временным пребыванием во мне того другого, которым я одновременно являюсь и не являюсь» (там же, с. 158).

Таким образом, само письмо как таковое, а следовательно, и литература объявляется феноменом, обладающим женской природой (ecriture feminine); что же касается литературы, созданной женщинами, то ей вменяется особая роль в утверждении этого специфического отношения с «Другим», поскольку она якобы обладает более непосредственной связью с литературностью, а также способностью избежать мужских по происхождению желаний господства и власти.

С этим связаны попытки Юлии Кристевой, Люс Иригарай и Сары Кофман утвердить особую, привилегированную роль женщины в оформлении структуры сознания человека. Если объективно оценивать их усилия, то придется охарактеризовать их как стремление создать новую мифологию, чтобы не сказать, мистику женщины. Кристева, например, постулирует существование фигуры «оргазмической матери», «матери наслаждения», в которой соединились признаки материнского и сексуального, причем исследовательница связывает ее бытие с бытием «искусства-в-языке», или «языка-искусства» как «материнского наслаждения» (Kristeva:1977, с. 409-435). Кристева определяет женское начало как пространство не только письма, но и истины — «le vreel» (абъекция, истинно-реальное). Эта истина, утверждает Кристева, «не представляема» и «не воспроизводима» традиционными средствами и лежит за пределами мужского воображения и логики, мужского господства и мужского правдоподобия.

Близкая Кристевой по духу и методологии Люс Иригарай также призывает женщин признать свою силу как проявление прафеномена «земля — мать — природа / воспроизводительница» и предпринимает попытки создать собственную мифологию, оправдывающую это триединство. С. Кофман в своей «Загадке женщины» (Kofman:1980), демонстрируя преобладание символа матери в теории Фрейда, представляет ее не только как загадку, которую нужно разгадать и расшифровать, но и как истинную учительницу правды. На этой основе она развивает понятие «категорической женщины», отказывающейся принять как неизбежность комплекс кастрации, приписываемый ей Фрейдом и в известной степени Дерридой, и вместо этого утверждающей свою собственную сексуальность, по своей природе двойственную и принципиально неопределимую.

В определенной степени все эти теории так или иначе связаны с концепцией бисексуальности женщины, выдвинутой Фрейдом и получившей поддержку в модели Дерриды, согласно которой и мужчина, и женщина оба являются вариантами «архиженщины». Как мы видели, все усилия французских теоретиков феминистской критики были направлены на переворот, на опрокидывание традиционной иерархии мужчины и женщины, на доказательство того, что женщина занимает по отношению к мужчине не маргинальное, а центральное положение, а все концепции о ее неполной сексуальности являются попытками мужской психологии утвердить свою самотождественность за счет суверенных прав личности женщины.

Иными словами, представители французской феминистской критики стремятся: во-первых, доказать более сложный, чем это традиционно считается, характер полового самосознания;

во-вторых, восстановить (чтобы не сказать большего) роль женщины в рамках психоаналитических представлений; и в-третьих, разоблачить претензии мужской психологии на преобладающее положение по сравнению с женщиной, а заодно и всю традиционную культуру как сугубо мужскую и, следовательно, ложную. Самотождественность мужского сознания, пишет в этой связи Ш. Фельман, и «господство, на которое оно претендует, оказывается как сексуальной, так и политической фантазией, подрываемой динамикой бисексуальности и риторической взаимообратимостью мужского и женского начал» (Felman:1981, с. 31).

На практике большинство феминистских критиков заняты утверждением специфически женского читательского опыта, которому приходится, по их представлению, преодолевать в самом себе навязанные ему традиционные культурные стереотипы мужского сознания и, следовательно, мужского восприятия. Как пишет Анетт Колодны, «решающим здесь является тот факт, что чтение — это воспитуемая деятельность, и, как многие другие интерпретативные стратегии в нашем искусстве, она неизбежно сексуально закодирована и предопределена половыми различиями» (Kolodny:1980, с. 588).

В частности, Марианна Адамc, анализируя роман «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, отмечает, что для критиков-женщин новая ориентация заключается не в том, чтобы обращать особое внимание на проблемы героя, к которым критики-мужчины оказались «необыкновенно чувствительны», но скорее на саму Джейн и на те особые обстоятельства, в которых она очутилась:

«Перечитывая «Джейн Эйр», я неизбежно приходила к чисто женским вопросам, под которыми я подразумеваю общественное и экономическое положение зависимости женщины в браке, ограниченный выбор возможностей, доступный Джейн как следствие ее образования и энергии, ее потребность любить и быть любимой, ощущать себя полезной и нужной. Эти стремления героини, двойственное отношение к ним повествовательницы и конфликты между ними — вот настоящие вопросы, поднимаемые самим романом» (Adams: 1977, с. 140).

Эта сексуальная закодированность заключается прежде всего в том, что в женщине с детства воспитываются мужской взгляд на мир, мужское сознание, от которого, естественно, как пишет Шоуолтер, женщины должны отрешиться, несмотря на то, что от них «ожидают, что они будут идентифицировать себя с мужским опытом и перспективой, которая представляется как общечеловеческая» (Showalter:1977b, с. 856). Таким образом, задача женской критики данного типа состоит в том, чтобы научить женщину читать как женщина. В основном эта задача сводится к переосмыслению роли и значения женских характеров и образов, к разоблачению мужского психологического тиранства. Как утверждает в связи с этим Дж. Феттерли, «наиболее значительные произведения американской литературы представляют собой ряд коварных умыслов против женского характера» (Fetterly:1978, с. XII).

Например, в двух «самых американских» по духу произведениях «Легенде о сонной долине» Ирвинга и «Прощай, оружие!» Хемингуэя, по мнению исследовательницы, наиболее полно выразилось мироощущение американцев (естественно, мужчин), их «архетипическое» отношение к миру цивилизации. Подтверждение этому Феттерли находит в известной характеристике Рип Ван Винкля, данной Лесли Фидлером в его известной книге «Любовь и смерть в американском романе», где он назвал Рипа героем, «председательствующим при рождении американского воображения» (там же, с. XX), образом человека, являющегося воплощением «универсальной» американской мечты человека в бегах, готового исчезнуть куда угодно — в глушь лесов и прерий, уйти на войну — лишь бы только избежать тягот цивилизации, в том числе и конфронтации мужчины и женщины, «бремени секса, брака и ответственности» (там же).

Феттерли в связи с этим отмечает, что читательница этого произведения, как всякий другой читатель, всей структурой новеллы вынуждена идентифицировать себя с героем, воспринимающим женщину как своего врага. Иными словами, в «Легенде о сонной долине» жена Рипа Ван Винкля представляет собой все то, от чего можно только бежать, а сам Рип — триумф мужской фантазии. В результате «то, что по своей сути является актом обыкновенной идентификации, когда читатель этой истории — мужчина, превращается в клубок сложных и запутанных противоречий, когда читателем оказывается женщина» (там же, с. 9). Таким образом, «в произведениях подобного рода читательнице навязывается опыт тех переживаний, из которых она явно исключена; ее призывают отождествлять себя с личностью, находящейся к ней в оппозиции, т. е. от нее требуют личностного самоопределения, направленного против нее самой» (там же, с. XII).

Аналогичную ситуацию Феттерли находит и в «Прощай, оружие!», прежде всего в трактовке образа Кэтрин. При всей симпатии и сочувствии, которые она вызывает у читателя, ее роль сугубо вспомогательная, поскольку ее смерть освобождает Фреда Генри от бремени обязанностей, налагаемых на него как на отца ребенка и мужа, и в то же время укрепляет его веру в идиллическую любовь и во взгляд на себя как на «жертву космического антагонизма» (там же, с. XVI): «Если мы и плачем в конце истории, то о судьбе не Кэтрин, а Фредерика Генри. Все наши слезы в конце концов лишь о мужчинах, потому что в мире «Прощай, оружие!» только мужская жизнь имеет значение. И для женщин урок этой классической истории любви и того опыта, который дает ее образ женского идеала, ясен и прост: единственно хорошая женщина — только мертвая, да и то еще остаются сомнения» (там же, с. 71).

Источник: Постмодернизм. Словарь терминов

Источник: terme.ru

Что такое феминизм?

Понятие «феминизм» берёт своё начало в XIX столетии. В публицистической литературе данной эпохи под ним подразумевается совокупность свойств, присущих женщинам. Так же как есть специальные мужские черты — мужественность, существует и феминность, другими словами — «феминизм».

Уже в конце XIX века в контексте суфражистского движения возникает слово «феминистка», вначале французское, которым именуют активисток дамского движения. В итоге к началу XX века значение термина постепенно приобретает изменения. На протяжении последних ста лет под феминистами мы уже точно понимаем представительниц женского пола, которые ведут борьбу за свои права. При этом права эти могут пониматься по-всякому, и борьба не постоянно заключается в требованиях официального политического равенства.

История феминизма

Идеи, которые были близки к современному феминизму, впервые были замечены в западной культуре ещё во времена Античности. В книжке «Страны» Платона, которая была пятой по счёту, к примеру, утверждается, что нет никаких препятствий для того, чтоб дама была правителем. Если девушка довольно разумна и одарена, то она обязана владеть теми же правами, что и самые разумные и профессиональные представители мужского пола. Проявления феминизма можно отыскать и в Средние века, а также в эпоху Возрождения.

Мэри УолстонкрафтПервой представительницей феминистского движения принято считать англичанку Мэри Уолстонкрафт, которая жила в конце XVIII века. В труде «Защита прав женщин» она ставит вопросы, которые связаны с судьбой дамы: чем женщина отличается от мужчины, насколько справедливы обвинения девушек из-за недостатка их ума, как на роль девушки оказывает влияние материнство и домашний труд. Основной девиз Уолстонкрафт, который вызвал скандал, заключается в том, что дама может без помощи других распоряжаться собственной жизнью.

Немного в тени от Уолстонкрафт находится её соотечественница по имени Мэри Эстел, которая была поклонницей рациональной философии Декарта, что не делала различия между женским и мужским полом. Уолстонкрафт аналогично находится под воздействием Руссо и полемизирует с ним. Во время чтения этих давних текстов карикатурный образ феминисток пропадает: они дают разностороннюю, нередко ироничную и порой неожиданную аргументацию. К примеру, Эстел в качестве вероятной альтернативы замужеству и переходу девушки «во власть мужчины» предлагала создание дамских «светских монастырей».

Среди первых феминистов точно был один мужчина по имени Джон Стюарт Милль, который являлся классиком либеральной философии. В 1869 году он предал гласности трактат «Подчинённость дамы» в защиту прав женщин. Большая часть мужчин была настроена категорически против феминизма. Частично они просто не могли осознать, чего желают эти девушки.

Некий автор-мужчина сделал даже заявление в качестве ответа на публикацию труда Уолстонкрафт, что требовать защиты прав девушек настолько же несуразно, как требовать защиты прав домашних питомцев. В качестве ответа на движение суфражисток было сформулировано и «традиционное опровержение»: феминистками будто стают лишь чрезвычайно безобразные дамы, которые не могут надеяться на то, чтобы найти для себя достойного супруга.

Первая волна феминизма

Определить первую волну феминизма легче всего. Это борьба дам за равноправие в политике, а также за возможность избирать и выступать в качестве кандидата на голосовании. Первые представительницы феминизма апеллировали к либеральным девизам: люди владеют равными правами, и это не зависит от пола.

Движение суфражистокСуфражистки были чрезвычайно большим и сильным движением общественной политики в Англии и США: дамы слились и достигли своей цели. 1920 год вошёл в историю тем, что в США была рассмотрена и принята 19-я поправка к Конституции. В соответствии с данной поправкой пол не может являться препятствием для ограничения на участие в политической сфере жизни, а также на участие в голосовании.

После чего почти всем казалось, что феминизм завершился, так как начальной главной цели дамы достигли, а остальные трудности способны разрешить политики, которые были избраны женщинами на голосовании.

Вторая волна феминизма

Данная волна феминизма зародилась в 60-е годы XX столетия и является уже более трудным явлением. Подавление тут уже не сводится к запрету дамам принимать участие в политической сфере жизни. Стало известно, что политическое равенство допускает подавления в семье, подавления на рабочем месте.

Вторая волна феминизмаГлавный текст той эпохи — это труд Симоны де Б​овуар «Второй пол». Представительницы феминизма второй волны критикуют представление о том, что главное назначение девушки — это исключительно материнство, которое понимается как затворничество и отрешение от карьеры, уход за домом.

Феминистки позволили себе опровергнуть тезис о том, что девушки не должны стремиться к тому, чтобы проявлять себя за границами этого «женского мира». О том, что будто бы мужчина — природный экстраверт, а дама — природный интроверт, и данное социальное разделение труда предопределено навечно определёнными естественными правилами.

Перечень тем, ассоциируемых с феминизмом, в это время очень расширяется. Теперь это:

  • Домашнее насилиеЛюбое проявление насилия (домашнее, настоящее, символическое — к примеру, мальчишкам говорят «ты как девчонка», будто бы быть девочкой — это унизительно).
  • Критика принуждённых гендерных ролей.
  • Вопрос относительно уровня зарплаты.
  • Бесплатный домашний труд.

Всё это начинает осознаваться как социальная проблема. В общем, идёт речь о проблематизации женской фигуры в культуре.

Данная волна не достигла реализации собственных задач в полном объёме, трудности, о которых говорили представительницы феминизма 60-х годов, существуют и в нынешнем мире. Однако в период второй волны случилась реальная социальная революция: девушки в западных странах массово начинают обосновываться на рынке труда. В свою очередь, это приводит к очень резкому росту материального положения общества, а также к совсем новому представлению о настоящей гендерной политике.

Третья волна феминизма

Эта волна феминистского движения приходится на 90-е годы XX столетия. Она характеризуется попыткой применить к гендерным исследованиям соответствующие моменту философские идеи, сначала концепцию постструктурализма и вдобавок постколониальную теорию. Обсуждение проблемы тут строится в главном около понятия равенства. В общем, на данном шаге уже достаточно тяжело разговаривать о некой теоретической целостности замыслов феминизма.

Третья волна феминизмаГлавная цель для представительниц феминистского движения третьей волны — это понимание, что, по сути,проблема не сводится к тому, что существуют мужчины и женщины. Проблема сводится к попытке осознать, как конкретно эти половые роли, женская и мужская, проектируются, каким образом мы становимся женщинами и мужчинами. Что принуждает нас быть мужчиной либо женщиной? Тут же возникает вопрос про то, что могут существовать и иные половые роли. Занимается исследованием огромного количества гендерных идентичностей квир-теория.

Движение Riot GrrrlВ данной волне в особенности обращает на себя внимание движение Riot Grrrl, которое сконструировано вокруг эстетики не лишь освобождённой, однако и располагавшей властью женщины, которая способна быть самодостаточной, профессиональной, лидирующей в социальной области жизни — и в данном смысле превосходствующей над мужчинами. Riot Grrrl сообщили, что бюстгальтер с эффектом «пуш-ап» не противоречит наличию мозгов, возвратили в обиход брутальный мейкап и высочайшие каблуки, которые ещё не так давно числились традиционным символом подавления со стороны мужчины.

В итоге можно кратко сказать, что феминизм этой волны стремится к свободе также от тех ограничений, которые были навязаны ранними феминистами.

Посмотреть и прочитать подробную информацию о любой волне феминизма можно в Википедии.

Разновидности феминизма

Выделяют три вида феминизма:

  • Виды феминизмаЛиберальный;
  • Марксистский;
  • Радикальный.

Под либеральным феминизмом подразумевается то, что феминизм — это прежде всего история о равенстве прав женщин и мужчин. С того момента когда мы можем гарантировать официальное и обстоятельное равенство прав, можно начинать думать, что так же как в своё время был решён вопрос с расизмом, теперь решена проблема и гендерного неравенства.

Либеральный вид феминистского движения — это мейнстрим и на западе огромные политические партии нацелены конкретно на него. Западная политкорректность в отношении девушек — это также продукт либерализма.

Женская забастовкаВторой вид феминизма — это марксистский. Марксистское феминистическое движение подразумевает, что подавление дам — это частный вариант капиталистического и классового подавления. Иначе говоря, в экономике присутствует эксплуатация наёмных тружеников, и девушки — это один вид людей из тех, что используется. Так же, как в XIX веке и позднее, использовали рабочих, так и дам принуждают работать на особей мужского пола.

Марксистский феминизм увлекателен тем, что в качестве собственной центральной темы вводит дилемму бесплатной домашней работы. Существуют среди марксистов учёные, утверждающие, что база мировой экономики — это работа и труд домохозяек, который абсолютно не оценивается, но при всём этом совершает главный вклад в наше благополучие.

Необходимо помнить, что в марксистский феминизм большой вклад привнесла Россия. Правительство большевиков с начала 20-х годов получило звание самого прогрессивного современного правительства во всём мире исходя из Феминизм в СССРубеждений гендерного равенства:

  • Существовало официальное политическое равенство, а также избирательное равенство.
  • Девушек учили грамоте.
  • Пытались освободить от «кухонного рабства» путём открытия централизованных пролетарских харчевней.

Были совершены и такие ходы, которые были недопустимыми для Западной Европы в то время. А именно был декриминализован аборт. Александра Коллонтай была самой популярной защитницей женских прав в числе большевиков. По окончании первых годов русской власти отношение к дамам постепенно становится более консервативным. Однако до правления Сталина Россия считалась современной передовой феминистской страной.

Радикальный феминизмРадикальный феминизм — это третий тип феминистических теорий, подразумевает, что всего этого недостаточно, так как мужчины при любом варианте остаются заинтересованными в сбережении режима патриархата. В этом случае патриархат — это особый термин, который указывает на принцип политического, социального и финансового преобладания представителей мужского пола. В данном режиме мужчина является добытчиком, он тот, кто делает, а дама — та, кто ожидает, девушка — бесплатная прислуга как бытовая, так и сексуальная.

Рассматривая радикальный феминизм, мы видим теорию, предполагающую, что, по сути, все старые определения политической философии были выдуманы мужчинами, они не схватывают самого важного. Что трудность не в использовании, не в наличии классов, не в буржуазии, не в стране, трудность состоит в том, что присутствует режим патриархального правления и частным вариантом подавления является подавление одних мужчин иными, тогда как базовым институтом подавления является конкретно гендерное.

Сила и сразу слабость радикального феминизма состоит в том, что в некотором роде слова представительницы феминизма выступают против не только разных отсталых форм общественного устройства, однако и против сегодняшней либеральной демократии по типу западной.

Лесбийский сепаратизмИз бессчётных замыслов радикального феминизма следует сказать о «лесбийском сепаратизме». Он заключается в том, что дамы вообще не должны вступать в половые отношения с мужчинами, так как каждый вид сексуальных отношений с мужчиной тем или иным образом становится продолжением многолетней традиции подавления. Ритуалы романтичной влюблённости, к примеру, — просто форма покупки женского тела и контроля над чувствами женщины.

Источник: devochki.guru

О феминизме сложено множество мифов и разного рода небылиц, представления о нем коренятся порой на самых диаметрально противоположных воззрениях, а больше на слухах и домыслах. Не станем обозревать все слухи по поводу феминизма, а попробуем лишь опровергнуть те мифы и подчас галиматью, которую сам феминизм пытается распространять на беспредельных земных просторах. К тому же есть смысл рассказать его историю именно такой, какой она была, и дать ту характеристику, какую феминизм заслуживает.

Самое первое, что утверждают радетели феминизма, это что все предыдущие века и тысячелетия были непроглядным темным мраком для женщин и вот лишь в последнее время начался процесс их освобождения от “векового гнета”. Конечно, вряд ли их устроят те исторические реалии и факты, однозначно говорящие о том, что роль и значение женщин заметно менялась в самые разные периоды истории – от античных времен до средневековья. И дело не только в многочисленных женщинах- правителях, которых в изобилии знали минувшие века, дело в периодической переоценки статуса женщины, попытках коренным образом изменить роль женщины, сделать ее не менее, а то и более значимой, чем роль мужчины. И периодически в истории появлялись женщины (да и мужчины тоже), которые вместе со своими единомышленницами пытались заниматься тем же самым, чем сейчас занимаются многочисленные группки феминисток. Это известно со времен сообщества, созданного две с половиной тысяч лет назад Сафо. Возможно, что легендарные амазонки (еслиони в действительности существовали) были окончательным “продуктом” подобных подвижек. Затем наступил Ренессанс, когда образ женщины был поднят до максимального идеала. Но и эта эпоха канула в лету. Таким образом, мы имеем перед глазами ясный эффект взлетов и падений интереса к “женскому вопросу”, природу которого следует искать, видимо, в генетических флуктуациях в разные периоды истории, когда на арену выходило наибольшее число женщин с повешенным содержанием мужских гормонов, когда же этот эффект себяисчерпывал, “женский вопрос” снова терял свою актуальность и наступал очередной тихий и стабильный период Патриархата. По ходу дела стоит лишь отметить, что разные периоды “возвышения женщин и женского” не отличались ни миролюбием, ни тем более стабильностью, ничто из упомянутого не выдержало испытание временем. Но колесо истории незаметно совершило свой очередной оборот, и наступил новый этап в развитии “женского вопроса”.

Возраст нынешнего феминизма принято оценивать в двести с гаком лет. И действительно толчок к очередному пробуждению интереса к положению женщин дала все та же Великая Французская революция. На кровопролитных гребнях этого безумства, унесшего с собой в могилы четверть населения Франции, появился на свет божий не один уродец, фактически большинству потрясений в последующим весь мир да и Россия тоже обязана этой одной из крупнейших драм в истории человечества.

Феминизм взрос на почве социальных утопий Сен-Симона, Фурье, Оуэна (последнему, кстати, принадлежит “честь” изобретения термина феминизм), и других подобных мыслителей той кровавой эпохи. И вот в 1792г., как по команде, сначала Олимпия де Гуж, затем Мэри Уолстоун Крафт и наконец Теодор фон Гипель строчат свои трактаты о положение женщин и способах его улучшения. Но главным отцом-основателем того, феминизма (гендерный феминизм), который известен миру и поныне является небезызвестный и всеми нами горячо любимый Фридрих Энгельс, который в своей работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства” определил угнетение женщин как наиболее древнюю и жестокую форму угнетения кого бы то ни было в истории человечества. Этот тезис самыми яркими буквами был прописан на знамени феминизма и украшает его по сей день. Второе, что проходит красной нитью сквозь весь упомянутый труд Энгельса: сакраментальная теория о доисторическом бесклассовом обществе (первобытном социализме), в котором господствуют власть женщин и промискуитет. Это бредовая идея, что “Патриархат был не всегда”, что было время, когда женщины властвовали, а мужчины быливсего лишь их слугами – навсегда до наших дней определила мировоззрение феминисток, являясь путеводной звездой всей их “борьбы”. Таким образом, феминизм – не что иное как разновидность марксизма, коммунизма, то есть еще одна тоталитарная идеология переустройства общества для избранных. С самых корней своего существования его целью никогда не являлось установление равноправия (что позже я докажу на конкретных примерах); феминизм не приемлет не положение женщин, а весь тот ход истории, в котором главенствовали мужчины и все то, что было создано мужчинами, его самой нетленной мечтой является разрушение всего существующего миропорядка и возвращение к “светлым пещерным временам”. Но эти истинные цели не всегда ясно обозначались и верно воспринимались, ибо еще сто лет назад феминизм был частью революционных движений, для участников которых разрушение старого миропорядка являлось само собой разумеющимся. Это была такая сильная буря, что женский аспект в ней не различался так уж зримо. Нам же история оставила в основном лишь образ суфражисток, женщин, которые боролись за равные избирательные права для женщин. Мало кто знает, что основной их задачей был все-таки вопрос о власти (так же как и у современных российских феминисток). Считалось, что, как только женщины получат право голоса, женские вожди и лидеры быстро смогут оказаться у кормила. Последующие крушение подобных надежд явилось первым крупнейшим разочарованием феминизма, приведшим к кризису и сходу на нет первой волны феминизма в 20в. Однако в итоге был создан исторический образ феминизма, который борется за равные права для женщин, никого даже не удивило, как быстро эти права были завоеваны. Тот самый истинный феминизм, сущность которого сформулировал Энгельс, остался в основном незамеченным, а в исторической ретроспективе померк и вовсе, а ведь уже были антропологические исследования Маргарид Мид, “доказавшие” возможность создания руками самого человека индивидуума высшей расы. Я полагаю, что читатели и сами догадываются, что подобные изыскания не остались невостребованными в конце первой половины 20 века.

Вторая Мировая война и последующее восстановление отодвинули на задний план феминизм, хотя сами феминистки никуда не исчезли, просто их стало незаметно. Пережитый шок войны, дефицит мужчин сделали актуальными обычные традиционные отношения. Но опыт, когда миллионы женщин по всему западному миру заменили мужчин на фабриках и заводах, еще будет востребован активистками женского движения, но пока женщины охотно уступали мужчинам рабочие места и возвращались к роли домохозяек. Тем не менее вторая волна феминизма не могла однажды не вздыбиться, ибо не был решен главный вопрос феминизма – вопрос о власти в самом его широком толковании.

Определение феминизма

Родоначальницей второй волны феминизма принято считать Бетти Фридан с ее книгой “Женская мистика”(1963). Но “материал” подготовила отнюдь не она, а та молодежная и сексуальная революция, которая грянула в те годы в Европе и США. Левые марксистские идеи, замешанные на восточных “пряностях”, взбудоражили головы западной молодежи, получившей, как им казалось, шанс разом изменить “прогнивший мир капитализма”; наркотики и беспорядочный секс играли в этом не последнюю роль. Многие будущие “столбы” феминизма вышли именно из этого бурлящего котла страстей. Поэтому триада: панки-наркотики-гендерный центр – как нельзя лучше характеризует их автобиографический путь.

В это время как нельзя кстати появляется Мишель Фуко с его революционной идей, что “пола нет”. Действительно пола нет, он всего лишь результат злокозненности и векового насилия Патриархата в целом и мужчин в частности, если провести ряд мер по изменению современного человека, опираясь на исследования Маргарит Мид, вполне возможно в течение уже одного поколения уничтожить, эту ненавистную грань, определяемую половыми различиями, которая, как уверены феминистки, есть главный повод позиционирования женщин как существ второго пола. И хотя выводы из исследований Маргарит Мид были уже к тому времени признаны ошибочны, попросту опровергнутыми, это нисколько не обескуражило феминисток, здесь и далее они будут принимать для себя в качестве истины только то, что не расходится с их идеологическими задачами.

Определение феминизма

Таким образом, в семидесятых годах феминизм полностью оформил свою идеологическую базу тремя ведущими посылами: 1)Патриархат – угнетение женщин, такая же форма угнетения как угнетения рабов в рамках рабовладельческого строя, а женщина несчастная жертва этого векового и даже тысячелетнего угнетения; 2)Патриархат был не всегда, до него существовала светлая эпоха матриархата, тому есть “доказательства”;и в наше время, достаточно лишь создать соответствующие условия и матриархат наступит на всей земле довольно быстро; 3) пол, то есть гендер – не биологическое, а социальное, изобретен Патриархатом, чтобы угнетать женщин, следовательно, при соответствующих условиях можно добиться ликвидации пола и вместе с ним всего, что ему сопутствует.

Определение феминизма

Это – краткая программа переустройства общества, первым неприменийшим условиям, которого должна была стать всеобщая трудовая повинность для женщин вне семьи, семьи, которая раз и навсегда провозглашалась как инструмент Патриархата, созданный для угнетения женщин. Женщина должна покинуть семью, где она всего лишь рабыня, и заняться всеми видами трудовой деятельности. В результате женщина станет независимой от мужчины и плюс к тому обладающей финансами, которые можно будет употребить на дальнейшее разрушение и окончательную ликвидацию Патриархата. Хотя на словах феминистки всегда высказывались за свободу выбора для женщин. Вслед за требованием права на работу последовали требования социальных льгот, которые бы позволили женщине не первом этапе совмещать работу и воспитание детей. Далее наступление пошло по пути, которое сразу и полностью отвергнуло феминистский миф о борьбе за равноправие. Одним из самых первых и конкретных “завоеваний” второй волны феминизма явилось требование предоставить женщинам преимущественное право опеки над детьми при разводах. Это требование было быстро выполнено. В свете чего рушится миф о борьбе феминисток, ибо никакой серьезной борьбы не было – все требования феминисток с удивительной легкостью воплощались в жизнь. Например, следующим посылом феминисток явилось определение “женщина – нигер”, за чем последовало требование уровнять женщин по статусу с неграми и распространить на них все те же льготы и программы. Женщины и негры отныне должны были рассматриваться как два равных класса, подвергавшихся равному угнетению. Надо ли говорить, что это требование было мгновенно принято? В те же семидесятые годы по всему западному миру прокатилась эпидемия разрешения женщинам делать аборт. Отныне право и желание женщины стоило выше жизни нерожденного ребенка. Значение роли мужчины как отца опускалось ниже плинтуса – от него отныне не зависело совершенно ничего, зарождалась новая эра матриархата.

Определение феминизма

Добившись этих и других первоначальных целей, то есть образовав базу для дальнейших атак, феминизм развернул активное наступление на мужчин. К восьмидесятым годам в американской в частности масс медиа уже сложилось устойчивое феминистское лобби, готовое сходу передавать любую нужную феминизму информацию и блокировать нежелательную. С этого момента в США началось формирование цензуры.

Одним из мощных и примечательных наступлений феминизма этой поры явилась атака на порнографию, ясно как ничто иное отразившая сущность и природу современного феминизма. Возглавила эту атаку феминистка Андреа Дворкин (из той самой плеяды панки-наркотики-гендерный центр). Ее книга “Порнография: женщины во власти мужчин” произвела большое впечатление, особенно на консервативную часть общества. И действительно для всякого консерватора порнография – это демонстрация насилия, неуважения к женщине и побуждающий стимул к совершению преступлений на сексуальной почве. Дворкин было поручено разработать проект закона запрещающего порнографию. Но а что должно было насторожить в книге Дворкин человека более либеральных взглядов? Во-первых, что всякое изображение полового акта в порнографии трактуется как насилие, изнасилование и непременно мужчины над женщиной; во-вторых, демонстрация половых актов в порнографии демонстрирует власть мужчин над женщинами; в-третьих, был провозглашен лозунг “порнография – теория, изнасилование – практика”, так словно до появления порнографии сексуального насилия никогда не существовало! В конечном итоге кампания против порнографии захлебнулась И кто бы знал, и не морочила бы сама Дворкин головы бедным консерваторам, что дело отнюдь не в моральных принципах этой дамы, а просто в том, что она лесбиянка, воинствующая лесбиянка, ненавидящая мужчин, для которой сама идея гетеросексуального секса невыносима.

Определение феминизма

Таким образом, вторую волну феминизма следует считать гендерным, радикальным и лесбийским феминизмом с огромной примесью марксизма, все остальные течения феминизма, например, феминизм равноправия не получили не столь большого внимания, ни влияния и по сути и по сей день остаются в тени вышеназванного.

Но поначалу феминизм апеллировал к женским массам непосредственно как их выразитель, вызвав волну поддержки, которая выразилась в том числе и в демонстрациях и других общественных акциях, однако поскольку наиглавнейшие и наиболее близкие для большинства женщин цели были быстро достигнуты, уже к середине восьмидесятых годов интерес и общественная поддержка феминизму падает. Сознавая это, феминистки идут в свой “последний и решительный бой”.Так лесбийство лидеров феминизма уже перестается скрываться и обществу предлагается новый тезис о принудительном характере гетеросексуальности. То есть как и социальные разделения ролей, сам пол, гетеросексуальность так же объявлялась злокозненной выдумкой Патриархата, призванной держать женщин в мужской власти. Лишь прекратив все сексуальные связи с мужчиной, женщина сможет стать по-настоящему свободной, лесбийство – светлое будущее всех женщин, откуда вытек следующий лозунг “феминизм – теория, лесбиянство – практика”. Отныне истинные цели и задачи феминизма уже более не скрывались.

Определение феминизма

Но как же добиться их в действительности? Через подконтрольные СМИ развертывается мощная кампания против супружеских изнасилований, инцестов, домогательств на работе и совращения детей. Необходимо было сделать все, чтобы сформировать в женщине образ секса с мужчиной как источник опасности, а из самого мужчины сделать дьявола. Мужчины должны были за секс с женой отправляться в тюрьму, а другие, глядя на столь поучительный пример, раз и навсегда отказаться от мысли приблизиться к женщине. В итоге на свет божий выступила очередная и на этот раз, надо полагать окончательная концепция феминизма, заключающая в себе необходимость построения отдельного, женского, мира от мужчин (сепаратистский феминизм), поскольку провозглашалось, что никакое мирное существование с мужчинами невозможно. Это должен быть не просто мир, в котором не будет мужчин, это должен быть мир в котором не будет ничего мужского, например, наук, языка, то есть слов, медицины и так далее. Все это предполагается создать заново.

К началу девяностых феминизм прочно обосновался при университетах, создав там по разным данным от 15000 до 30000 ячеек и, имея значительную поддержку и влияние о чем говорит хотя бы преподавательский состав университетов, на 90% состоящий из выразителей либеральных взглядов, заодно это и идеальные условия для оказания влияния на молодые кадры, особенно на девушек-студенток. Начались и продолжаются по сей день попытки внедрения в школы.

Определение феминизма

В общеполитическом плане феминизм через подконтрольные ему СМИ продолжал развертывать одну за другой мужененавистнические кампании, выбрасывая в общество сфабрикованные цифры о количестве изнасилований, “страшных” цифрах смертности женщин от анурексии, домашнего насилия и так далее. В обществе развертывались самые настоящие кампании “охоты на ведьм”, следовавшие одна за другой.

Фактически до середины девяностых годов феминизм занимал в идеологии господствующие положение, не встречая никакого достойного и организованного противодействия. Однако уже с конца восьмидесятых в США начали быстро усиливаться консервативные тенденции и стало быстро разрастаться и усиливаться МУЖСКОЕ ДВИЖЕНИЕ (маскулинизм), которое хоть и существовало формально с семидесятых годов, но было практически незаметным. В 1996г. феминизм фактически впервые признал его существование и призвал своих единомышленников к борьбе против новой неожиданной для себя угрозы. В дополнение ко всему усилились противоречия в лагере самих феминисток. Именно в девяностых годах начинают выходить одна за другой книги, написанные феминистками с критикой современного феминизма, например, такие как “Кто украл феминизм” Кристины Соммерс и “Предательство американского мужчины” Сюзан Фалуди. Возможно, девяностые и стали бы годамизаката этого движения, если бы не администрация Клинтона, которая встала полностью и всецело на сторону феминизма, всячески придерживаясь и поддерживая его идеологию и его лидеров. Конечно, последнее кажется парадоксальным, вспоминая скандал Клинтон-Ливински, однако для парадоксов не остается места, когда узнаешь, что в этом стандартном споре о сексуальных домогательствах феминистки грудью встали на защиту Клинтона, отказавшись поддерживать “потерпевшую” сторону, то есть оказали услугу за услугу. Награда не заставила ждать, материализовавшись в 97г. виде нашумевшего закона “О предотвращения насилия в отношении женщин”. Были и другие “подарки”, но этот самый значительный. И как видим, вновь не идет и речи о равноправии, поскольку даже по официальным данным вСША ежегодно в семейных спорах получают физические травмы более 50000 мужчин (а по данным специально созданного агентсва под названием “Насилие против женщин” цифра возросла уже до 850000); видимо, в администрации Клинтона посчитали, что мужчины, принадлежа к классу “угнетателей”, не заслуживают никакой помощи и равного отношения. Кстати, эта политика двойных стандартов, деления группы населения на плохие и хорошие отразиться не только во внутренней, но и во внешней политики США, например, во время балканского кризиса. Ну и наконец была просто нарушена одна из статей американской конституции, которой так гордятся сами американцы, запрещающая государству заботиться и защищать лишь одну группу населения.

В 2000г. для феминисток произошло  неприятное событие – в Белый дом пришла администрация Буша, которого они невзлюбили хотя бы из-за его позиции относительно абортов.

Определение феминизма

Самое время подвести некоторые итоги тридцатилетнему шествию феминизма по просторам США и Европы.

Во-первых, повсеместно резко снизилась рождаемость, в странах Европы она стала вдвое ниже необходимого минимального уровня для сохранения нации, зато быстро растет количество эмигрантов, а в США представителей цветного населения, которое по некоторым прогнозам через двадцать лет сравняется с числом белых жителей. Катастрофически быстро выросло число разводов, и вновь после Второй Мировой войны, но уже в мирное время, стало актуальным слово безотцовщина. Миллионы подростков, лишенные нормальных и естественных условий для своего развития и воспитания пополнили ряды криминалитета и подсели на наркотики. Верхом лицемерия выглядят стандартные обвинения Патриархата в продуцировании насилия, когда настоящее время уже безоговорочно доказана прямая связь между бурным ростом преступности и фактически искусственным изгнанием отцов из семьи. То есть к бурному росту насилия и преступности последних десятилетий привели именно усилия феминизма! Женщина стала как никогда свободной, но ее безопасность значительно уменьшилась. В то же время ни о каком равноправии речи нет и быть пока не может, поскольку фактически женщины получили новые права, не утратив большинства своих прежних привилегий и заодно избавились практически от всех обязанностей, мужчина же утратил часть своих прежних прав, не утратил ни одной своей обязанности, напротив, к старым прибавились новые, а женщина еще получила к тому же частичное (пока) право распоряжаться судьбой, временем, деньгами мужчины. Так если ныне в западном обществе женщина этому обществу не должна ничего, то мужчина как и сто и двестилет назад, обязан в большинстве стран проходить принудительную службу в армии или принудительную трудовую повинность в случае отказа от службы. Современная женщина ничего не должна мужчине, мужчина же, как правило, вынужден в случае развода не только отдать бывшей жене львиную часть имущества, но еще и содержать ее многие годы, даже если разрыв произошел по вине жены. Биология отныне не является фатумом для женщины: она имеет в своем распоряжении большой набор средств для разрешения вопросов с нежеланной беременностью и даже нежеланными рожденными детьми. У мужчин же отсутствуют даже самые минимальные возможности для выбора, принуждение к нежеланному отцовству является в порядке вещей. И так далее и тому подобное.

Определение феминизма

Теперь несколько слов о феминизме в России. Российские феминистки часто пытаются представить дело так, что России “отстает” от западных стран, что на ее просторах царит дикий патриархат, а женщина бесправна как нигде. Если сказать, что это не соответствует действительности, то значит не сказать ничего. Вряд ли найдется на Западе хоть одна страна, которая хотя бы догнала Россию, большинство же стран проходят в настоящее время путь, который Россия прошла еще два-три десятилетия назад.

Начнем с того, что пока суфражистки на Западе боролись за право голоса, советские женщины работали в шахтах, партия и правительство путем объявленных и необъявленных льгот и квот протаскивала женщин во все сферы общественной жизни, вытесняя оттуда мужчин. В итоге массовое истребление мужчин во время репрессий и Великой отечественной войны привело к окончательному закреплению за женщиной статуса ведущей силы общества, главы семьи и единственного родителя, мужчина рассматривался просто как рабочая сила и пушечное мясо. Если говорить собственно об истории российского феминизма, то она коротка и заметными событиями не изобилует. Следует лишь отметить женские демонстрации в феврале 1917г., где, кроме прочего, прозвучали требования предоставить женщинам равные избирательные права, что и было сделано.

Это была первая и последняяфеминистская демонстрации в истории России. Из российских феминисток можно выделить лишь Коллонтай, автора теории стакана воды. Это была действительно истинная феминистка, оставшаяся такой до конца жизни, что впрочем, не помешало ей верой и правдой служить сталинскому режиму, выполняя все его грязные поручения. В СССР был применен квотный принцип распределения “женских” мест в парламенте, то есть то, к чему на Западе пришли лишь в последние годы. История советского государственного феминизма это еще и скоропалительный малоподготовленный полет женщины-космонавта Терешковой – настолько сильна была потребность продемонстрировать всему миру роль женщин в нашей стране. Ну и наконец только в СССР и других странах социализма официально отмечался и отмечается феминистский праздник 8 марта, известный нам ныне просто как “женский день”. В настоящее время феминизм России представлен множеством мелких совершенно незаметных групп, существующих в основном на подачки западных споснсоров, таких как Сорос, фонд Маккартура и пр. Если обобщенно попытаться назвать их основной вектор устремлений, то это вовсе не борьба за какие-нибудь социальные преференции для женщин, а стремление к власти, выраженное в упорном проталкивании идеи возвращения к советской практике квотирования мест в парламенте.

Итоги развития феминизма в России в общем схожи с описанными итогами его развития во всем мире, но поскольку в России влияние феминизма имело и имеет более продолжительный и масштабный характер, то именно в бывшем СССР разница в продолжительности жизни между мужчинами и женщинами достигла величины в 12-14 лет, в два раза превысив аналогичный показатель в Европе и США.

Определение феминизма

Подводя итоги, еще раз скажу, феминизм является разновидностью и в то же время неотъемлемой частью марксизма и коммунистической идеологии в целом.

Выиграв внешнюю войну с коммунизмом, западные страны шаг за шагом проигрывают эту войну изнутри.

Феминизм никогда реально не стремился к установлению равноправия, самой сильной его мечтой является не общество равенства, а бредовая идея о золотом тысячелетии матриархата. Матриархат – это пещерное прошлое наших далеких предков, и ныне он сохранился лишь у отдельных отсталых племен. Вопрос современности заключается в том, позволит ли современная цивилизация увести себя к этим “славным” истокам или ей хватит мудрости вспомнить осмеянные и оплеванные ныне традиционные вечные ценности.

Источник

Источник: vespa.media


Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.