Педагогика гражданского института
Главным, на мой взгляд, в развитии этого института является его трансформация из состояния родительского комитета, который занимается в основном второстепенными хозяйственными делами (шторами, экскурсиями, праздниками, утренниками и так далее), в настоящий институт образовательной политики.
Это означает, что в повестку дня включаются результаты образования, педагогика, кадровая политика, ситуации, которые возникают в отношениях с детьми, учителями, родителями, финансовые вопросы и многое другое.
Таким образом, первая большая задача, если говорить немного упрощенно, — перевод этой работы из формальной в по-настоящему значимую для школы, влияющую на жизнь детей, придание совету действительно управляющей функции.
А вторая, но не менее важная — становление этого института не как придатка к административно-ведомственному управлению, а как места реализации гражданских потребностей.
ститута гражданского управления образованием.
Фактически управляющий совет сегодня один из немногих, если не единственный активно действующий гражданский институт в российском обществе. И отношение к нему пока скептическое у многих.
Наша задача в том числе и в том, чтобы преодолеть этот порог недоверия и вовлечь в деятельность управляющих советов московских школ влиятельных, авторитетных горожан. Тогда у школьников будет перед глазами пример взаимодействия гражданского общества и государства. Вот такая педагогика.
Председатели советов — самые влиятельные горожане
Им, безусловно, есть куда потратить свое время, и для них это миссия, которая сопряжена с тем, что нужно чем-то жертвовать, чтобы основную деятельность «не завалить» и гражданский долг выполнить образцово. Развитие институтов неизбежно сопряжено с проблемами, даже конфликтами. Многие управляющие советы московских школ сейчас проходят через то, что председателями управляющих советов приходят именитые, успешные, влиятельные горожане: политики, предприниматели, крупные чиновники, известные общественные деятели, писатели, деятели искусства. Это политика Собянина, для которого необходим диалог с городской элитой и через управляющие советы со всем родительским, учительским и детским сообществом по поводу образовательной политики. И чем большие ресурсы выделяются городом, чем масштабнее проекты модернизации московского образования, тем острее Собянин ощущает необходимость такого диалога и повышения его функциональности.
На меня многие обижаются, когда я говорю, что вместо досужих домохозяек в управляющие советы наконец пришли влиятельные, занятые, успешные во многих отношениях люди.
мы всячески пропагандируем это.
Мы нередко обсуждаем возникающие проблемы с моими товарищами и коллегами — ректором РАНХиГС при Президенте РФ Владимиром Мау, у которого большая история с 57‑й школой, ректором НИУ «Высшая школа экономики» Ярославом Кузьминовым и его школой «Покровские ворота», Аркадием Дворковичем и 444‑й школой, руководителем управления МИД Марией Захаровой, у которой грандиозный проект в школе №1250, и многими другими.
Гражданская компетентность
Чем выше уровень сложности и ответственности, тем выше должны быть компетентности общественных управляющих. Но не надо ждать от председателя управляющего совета, что он лучше, чем директор школы, во всем разбирается. Конечно, это не так.
В школе должно быть единоначалие. Директор школы был и остается руководителем, как на флоте принято — второй после Бога. Окончательное решение всегда за директором, и это решение уже не оспаривают — его выполняют. Потому что за все, что происходит в школе, отвечает в конечном итоге директор.
А зачем тогда управляющий совет?
Краткий ответ: чтобы решение директора было легитимно.
В сегодняшней ситуации административное указание начальства не обеспечивает полной легитимности решения единоначальника, необходимо согласование с гражданскими институтами.
бизнесе это наблюдательные советы, собрания акционеров, а в школе — управляющие советы.
Председатель УС — уполномоченный представитель гражданского общества в управлении школой. Гражданская компетентность председателя — способность отличить сущностную проблему от надуманной.
Сейчас, на наших глазах, эта компетентность и формируется.
Я думаю, что это хорошая история, потому что наличие такого рода гражданской компетенции дает пример и другим сферам.
Мария Захарова, например, говорила мне, что она привыкла быть представителем государства перед лицом гражданского общества — журналистами, политическими активистами и так далее. А теперь, в школе, она почувствовала себя представителем гражданского общества перед лицом государства.
В этом смысле трансформация людей из власти, которые стали председателями управляющих советов, потрясающе драматургична.
Особый пример — Аркадий Дворкович, который был вице-премьером и сейчас остается видным государственным деятелем. Он общается, к примеру, с Департаментом образования и науки Москвы не как вице-премьер, а как председатель управляющего совета, как представитель гражданского общества. И, конечно, такого рода взаимоотношения только вырабатываются.
Парламентская работа
Управляющий совет стал площадкой, куда выносятся разные важные вопросы. И это, как мне кажется, важно психологически для родителей, учителей, детей.
тати, у нас же и старшеклассники — члены управляющего совета. Недавно в школе №1520, председателем управляющего совета которой я являюсь, мы создали конфликтную комиссию по одному случаю. Двое старшеклассников несли все тяготы этой работы. Совсем скоро мы соберемся, чтобы заслушать результаты деятельности этой комиссии.
Еще один пример: родители вынесли инициативу — изучать китайский язык как второй иностранный. Мы создали рабочую группу, она заседала три месяца, скоро представят результат. Очень сложная оказалась проблема. Постепенно вырабатывается алгоритм и такого взаимодействия.
Случаются и совсем сложные истории — например, отказ детей от учителя. Вот как здесь быть? Это очень сложная педагогическая ситуация. К слову, я абсолютно не разделяю точку зрения, что современные дети неучи, не хотят учиться, мало читают, малообразованны. Наоборот, они очень хотят учиться, они понимают смысл и цену образования. И в этом конкретном случае они хотели учиться, но были недовольны. Как решить такую проблему? Особенно если это проработавшая всю жизнь учительница, если у нее есть результаты, если она делает это, потому что видит в этом ценность и так далее и так далее. И в этом смысле это драма для учителя.
Возникает моральный вопрос: какой ценой достигать результата? Ценой драмы другого человека? Это очень серьезная педагогическая проблема, мы ее обсуждали, и дети были в это вовлечены.
Поэтому главный, как мне кажется, предварительный итог деятельности, который можно наблюдать во многих управляющих советах, — они становятся площадкой обсуждения вопросов, проблем непривычного свойства.
это в каком-то смысле ломка для директоров, для учителей, для родителей. Потому что одно дело в чате ругаться или хайповать на родительском собрании с криками «Долой!» и совсем другое дело, когда нужно работать на специально созданной для этого площадке. Изложите позицию, аргументируйте ее, предложите решение — мы обсудим. Вот такая это на самом деле парламентская работа.
Системные изменения
В работе с ведомствами мы с самого начала договорились о равноправном взаимодействии. И это было важным условием моего вхождения в эту историю. Те, кто меня знает, понимают, что по-другому и быть не могло. Но тут есть один тонкий момент. Чем больше ресурсов, полномочий и возможностей сегодня у органа управления, тем больше ему нужно не то что одобрения, но, назовем это так, согласования — в смысле опоры на общественный институт.
Порой ведомство не успевает согласовать с обществом какие-то шаги, даже если они очень правильные. Например, из-за скорости принятия решений или из-за того, что для этого согласования нет институционального партнера. И это нередко порождает гораздо более высокие издержки, чем сам этот процесс.
Это звучит немного метафорично и наукообразно, поэтому приведу простой пример. Единый государственный экзамен (ЕГЭ). Если бы его со старта ввели в паре с какими-то гражданскими институтами, то уровень ненависти, неприятия и отторжения был бы гораздо ниже.
Потому что иначе всякое нововведение может восприниматься как навязывание, чиновничья выдумка и так далее.
самому факту, даже не обращаясь к сути и содержанию.
Это очень остро чувствует Департамент образования и науки города Москвы, потому что ему приходится вводить системные изменения.
Что такое Московская электронная школа (МЭШ)? Это системные изменения. А что такое системные изменения в образовании? Это психологическая ломка всех. И в первую очередь учителя.
Ресурсы и компетенции
Сейчас, к слову, в московских школах мы наблюдаем очень интересное явление — ресурсы превышают компетенции. Пожалуйста, вот тебе платформа, вот тебе не просто электронная доска, а интерактивная доска, вот тебе сценарий электронного урока, вот тебе симуляторы, робототехника. Но нередко все это снова сводится к мелу и доске.
Другой пример — домашние задания. Ну не давайте вы их в объемах, превышающих все разумные пределы. Возникает проблема — чтобы не задавать домашние задания, нужно иметь квалификацию, компетенции, назовите как угодно, отрабатывать материал на уроке. Это другая технология, а не стандартная проверка старого, изложение нового, закрепление, домашнее задание. Все это уже прошлый век. Здесь и сейчас есть технологии индивидуализированного образования, которые это позволяют. Но ими надо владеть.
И в этом смысле средства, которые расходует, например, Москва на все эти ресурсы, будем откровенны, используются не на 100%.
надо же перед обществом отвечать. Заходишь в школу — великолепие и богатство, а потом дома по 5 часов делаешь с ребенком домашнее задание. Как это сочетается?
Или портфель второклассника — он настолько тяжелый, что заваливает его на спину. А как же планшеты, цифровые учебники, где вот это вот все?
И департамент с этой психологической ломкой учителей в одиночку не справится.
Мы взаимно нужны друг другу.
Подготовил Арслан ХАСАВОВ
Источник: www.ug.ru
***
Четырнадцать женщин разного возраста за столом. Перед ними чай, мармелад, печенье. Они заботливо наполняют пластиковые стаканчики друг друга кипятком, передают угощение. Некоторые из них хорошо знакомы, другие пришли впервые и присматриваются к обстановке.
Объединяет женщин общая беда – у каждой есть сын, дочь или муж, употребляющие наркотики. Это группа поддержки родственников наркозависимых, действующая при московском храме прп. Марона Пустынника.
В России десятки таких групп, в Москве их 13. Некоторые из них совсем маленькие, по 3-4 участника, а есть и большие – до 25 человек. Обычно об их существовании люди узнают из объявлений, висящих в храмах, или же позвонив в церковный Координационный центр по противодействию наркомании по телефонам 8-499-704-61-69 или 8-968-712-30-30. Проводит занятия обычно психолог или консультант по химической зависимости.
"В основном приходят мамы. Иногда вместе с ними приходят отцы. Это, кстати, серьезный показатель того, что успех будет, потому что есть взаимопонимание между родителями, они заодно", — рассказывает Максим Благодатских, координатор церковной системы помощи наркозависимым protivnarko.ru.
"Моя задача — создать доверительную атмосферу в группе, чтобы люди могли поделиться своей бедой и своим опытом. Есть моменты, когда я могу проконсультировать и как психолог, — сказала Наталья Ищенко, руководитель нескольких православных групп поддержки родственников и близких наркозависимых. — Но помогает именно группа, когда, например, приходит участница и рассказывает, благодаря каким шагам ее сын сейчас на реабилитации".
От чего "выздоравливают" близкие наркозависимых?
В первую очередь близким наркозависимого нужно избавляться от "патологического желания жить жизнью другого человека".
Распространенная ошибка участников — приходить на группу, чтобы узнать, как спасти близкого.
"Человек может изменить что-то только в своей собственной жизни! Вторгаться в чужую, пусть даже к самому близкому человеку, он не имеет права, — подчеркнул Максим. – Он может изменить свое отношение к происходящему и свое поведение, может начать действовать правильно. Главная цель посещения группы – наведение порядка в собственной жизни. В первую очередь нужно попытаться отстраниться от проблемы".
В конечном итоге, именно это и поможет наркозависимому.
По наблюдению Натальи Ищенко, "родственники часто приходят на группу в ожидании, что им предложат какую-то волшебную пилюлю, таблетку, рецепт, и все будут счастливы". А если им удается уговорить наркозависимого отправиться на реабилитацию, они "живут в ожидании, что он вернется обновленным", а им останется лишь получать "дивиденды". Но очень часто зависимость – это последствие неправильных отношений в семье, какой-то дисфункции или сбоя.
"Многие родственники сами не знают цели в жизни и очень удивляются, когда их об этом спрашиваешь. Как это? Моя цель – это чтобы он не кололся, отвечают они.
У меня в практике был случай, когда муж перестал пить, занялся спортом, на работе у него дела пошли, а его жена жаловалась, что у нее состояние, как у зависимых при отмене вещества. Ломка. Тело как будто палками побили, она не может найти себе место, не понимает, как дальше жить.
Ей теперь не надо волноваться, когда он домой придет, какой он придет. Порой родственникам трудно жить своей жизнью. Поэтому и слышишь: да лучше б ты пил", — рассказала Наталья.
"Мы не даем инструкции"
Максим Благодатских, координатор церковной системы помощи наркозависимым
Встреча начинается с молитвы "Царю Небесный…", потом каждый представляется и рассказывает, с чем пришел. Новичкам приходится говорить дольше, ведь об их проблеме еще никто не знает. Другие делятся тревогами, пережитыми за прошедшую неделю. Впрочем, не обязательно тревогами и конфликтными ситуациями. У кого-то были и достижения, а кто-то просто узнал о хорошей выставке и спешит сообщить о ней остальным. Тема и содержание этой маленькой речи целиком зависит от желания говорящего. Под запретом лишь политика, реклама и дискуссии по духовным вопросам.
"Многие думают: никому не интересно слушать, какие у меня проблемы, и как я с ними не справляюсь. На самом деле негативный опыт – это тоже опыт", — говорит Максим Благодатских.
Действительно, слушатели воспринимают истории других участников с огромным интересом, задают вопросы, делятся собственными наблюдениями. Согласно правилам, все сказанное и услышанное должно оставаться в пределах комнаты, где проходит собрание. Критиковать и оценивать друг друга тоже не принято.
"Мы им не даем какие-то назидания и инструкции, люди должны сами порассуждать и принять для себя решение, потому что ситуации у всех разные", — поясняет Максим.
После обсуждения ситуаций участников группа переходит к теме дня. В специальной методичке для руководителей групп предлагается примерный список тем. "Как вести себя созависимым, когда они чувствуют, что приближается срыв близкого человека?", "Как выстраивать "границы" в своей жизни?", "Как построить разговор или беседу с зависимым человеком, когда он просит о помощи, желает поговорить?", "Может ли человек не грешить?", "Что нужно делать, когда кажется, что ничего уже нельзя сделать?", "Как, сохраняя любовь к ближнему, позволить ему самому понести ответственность за свои поступки?".
В конце подводятся итоги. Каждый участник сообщает, что нового он узнал, какие у него возникли мысли или впечатления. В заключение читается молитва "Достойно есть…"
Помогает или нет
Как понять, что посещение группы помогло? Женщины, рассказывающие за чаем свои истории, проявляют самые разные чувства. У одних в глазах стоят слезы, другие способны шутить. Кто-то уверенно цитирует методическую литературу, а кто-то безнадежно повторяет: "Я недовольна собой".
"Показатель эффективности группы — это стойкая жизненная позиция человека. Вначале он приходит в абсолютно раскисшем состоянии, не понимает, что происходит. А когда ему дают нужную информацию, когда он получает поддержку, у него появляются силы, чтобы что-то менять", — объяснил координатор церковной системы помощи наркозависимым.
Это видно даже внешне: человек лучше выглядит, улыбается, становится более общительным. Но "темп" у каждого свой.
"Одна женщина ходит уже несколько лет, но по ней незаметно, что происходят какие-то сдвиги. Она постоянно в унынии пребывает, в депрессии, не говорит о себе, постоянно говорит о сыне. Теоретически она все понимает и рассуждает правильно, но у нее не получается", — рассказал Максим.
"Другая всегда приходит на группы радостная. Она готова делиться своим оптимизмом и всегда "зажигает" других участников. Хотя рассказывает вещи, от которых, казалось бы, она должна быть очень грустной: ее сына, наркозависимого, посадили. Но она рассуждает, что, возможно, он в тюрьме сможет справиться с проблемой, возможно, он там начнет ходить в храм. К ударам судьбы она готова и переносит их очень достойно", — привел он другой пример.
"А бывает, — продолжил он, — что мама ходит в группу месяц или два, читает литературу, общается со специалистами и участниками, учится вести себя правильно, и ее наркозависимый родственник, который и слышать не хотел о проблеме, по собственной воле уезжает в церковный реабилитационный центр".
Почему "спасатели" — это "пособники"
Проблемы зависимых и созависимых очень похожи, считает Максим: "Созависимый человек тоже теряет покой, сон, начинает закрываться от общества, скрывая семейную проблему, его мучают страхи, у него паника, он в тупике. Он проживает свою жизнь, стоя у окна в ожидании, в каком состоянии придет сегодня его родной.
Он ведет себя как спасатель. Он своего родственника и от полиции спасает, и долги за него платит, постоянно на лечение отправляет против его воли.
То есть решает за него кучу проблем, и из-за этого человек, который употребляет наркотики, теряет ощущение реальности и не чувствует последствий своего употребления. Ему кажется, что проблем у него нет".
Наталья Ищенко называет такое поведение "пособничеством". "Например, у зависимого отобрали права за нарушение правил дорожного движения в состоянии наркотического опьянения. Что делают родственники? Едут, пытаются как-то уладить этот вопрос. Или же зависимый решает: все, мне нужно выздоравливать, нужно ехать в наркологию. Что делают родственники? "Ты что! Да тебя на учет поставят, и потом ни на какую работу не возьмут", — говорят они. Это и есть пособничество", — сказала она.
- Медико-психологические виды помощи при табакокурении (обширнейший научный обзор по методам лечения) — Алесей Бабурин
- Современные методики реабилитации лиц с химической зависимостью — Сергей Григорьев
- У созависимых родственников наркозависимых своя "ломка" — Нина Кайшаури
- Проблемные вопросы профилактики наркотической зависимости и реабилитации потребителей наркотиков — Николай Каклюгин
- Принципы и методы мотивации наркозависимых при реабилитации — Николай Каклюгин, Нарине Григорян
- Формирование комплекса Спасателя и Жертвы (заметки по психологии алкоголезависимого поведения и созависимости) — Владимир Цыганков
- Созависимость при алкоголизме — Владимир Цыганков
- Психические расстройства и методы их лечения — беседа с врачом-психиатром, кандидатом медицинских наук Дмитрием Авдеевым
Четыре совета: как помочь наркозависимому, начав с себя
Как должен вести себя родственник, чтобы действительно помочь наркозависимому, а не быть вечным "спасателем"?
Во-первых, обратиться за помощью к специалистам. Зачастую люди долго не делают этого, опасаясь огласки. Причем, позвонив в церковную организацию, можно получить информацию не только по православным, но и по светским реабилитационным центрам, заслуживающим доверия.
Во-вторых, перестать винить себя в сложившейся ситуации.
В-третьих, понять, что контролировать употребление наркотиков другим человеком не получится. "Если родные начнут постоянно заглядывать в глаза, искать что-то по карманам, уличать в чем-то, это только окончательно разрушит их взаимоотношения", — сказал Максим Благодатских.
В-четвертых, дать человеку возможность встретиться с последствиями употребления наркотиков.
***
26 июня – Международный день борьбы со злоупотреблением наркотическими средствами и их незаконным оборотом.
В мире существует несколько различных подходов, основываясь на которых работают группы поддержки для зависимых и созависимых. Самые известные из них созданы сообществами Анонимных Наркоманов (NA), Союзом Креста (Kreuzbund), семейными клубами и обществами трезвости. Православные группы поддержки – это еще относительно "молодая" технология социальной работы с наркозависимыим и их близкими, но она в настоящее время очень активно развивается в разных регионах России.
Русская Православная Церковь, координируя создание аналогичных групп, опирается на многовековую традицию и на современные исследования природы химической зависимости. Православная группа всегда является частью того прихода, для которого она организована, она действует по правилам прихода и не может существовать отдельно.
Антинаркотическую деятельность церковных организаций курирует Координационный центр по противодействию наркомании Синодального отдела по благотворительности. В настоящее время в ведении Церкви находится более 70 реабилитационных центров, десятки кабинетов первичного приема, центров ресоциализации, а также групп поддержки наркозависимых и их близких.
Нина Кайшаури
Милосредие.Ru — 26.06.2017.
Читайте другие публикации раздела "Основы здравой психологии"
|
Читайте также: |
Источник: www.k-istine.ru
Психологическая ломка от наркотиков
Психологическая ломка очень тяжелое состояние. Чтобы избавиться от ломки грамотно, нужно обратиться в наш наркологический центр. Наши сотрудники круглосуточно готовы оказать помощь и услуги по данному вопросу.
Прием наркотических веществ рано или поздно приводит к формированию у человека психологической зависимости от наркотиков. Различают несколько факторов психологической ломки от наркотиков.
Факторы психологической ломки
Первый фактор – это потребность для человека повторения эффекта первой дозы. Именно этот фактор толкает наркомана на прием новой дозы наркотического вещества, что впоследствии формирует у человека полную зависимость от наркотика.
Второй фактор – непродолжительный период действия опьянения. Вместо хорошего настроения и прилива энергии человек начинает чувствовать тяжесть во всем теле и полную апатию. Такое состояние человека длится гораздо дольше, чем период эйфории.
Из-за медленного процесса выведения наркотиков из организма человека и развивается психологическая ломка от наркотических веществ. Именно по этой причине и возникает множество смертей среди наркоманов из-за передозировки наркотика.
Психологические фазы состояния человека после окончания периода опьянения:
- первая фаза. Первые 3 дня наркоман находится в возбужденном состоянии, его все раздражает, в том числе и яркий свет. Следующие 3 дня человек пребывает в депрессии и апатии. Желание принять наркотик ослабевает;
- вторая фаза. Ее продолжительность от 7 суток до 3-х месяцев. В этот период наркоман полностью равнодушен ко всему. Из-за возникающих приступов депрессии очень часто люди возобновляют прием наркотиков;
- третья фаза называется фазой «затухания» психологического влечения к наркотическим веществам. На протяжении третьего месяца психологическая ломка отступает, и человек возвращаются в нормальное состояние. Однако только к концу года постепенно затухает интенсивность раздражительных и тревожных приступов.
Третий фактор, который способствует формированию психологической наркотической ломки – есть групповой прием наркотических средств.
Психологическая ломка и синдром отмены приема наркотика
Синдромом отмены называют продолжительный период болезненного состояния организма человека, который связан с прекращением приема наркотического вещества. Синдром отмены включает в себя психологические и физические компоненты. При этом психологическая ломка однозначно доминирует (преобладает) над физическим компонентом.
Услуги нашего центра
Обратившись в наш центр, вы гарантированно получите квалифицированную помощь в освобождении близких людей от психологической зависимости.
Специалисты направят на лечение в лучшие наркологические центры, где опытные специалисты проведут компетентное медикаментозное лечение ломки.
Специалисты нашего центра направят в лучшие наркологические клиники для медикаментозного лечения. Следует заметить, что все услуги в частных больницах оказываются на анонимной основе
Источник: narkokliniki.ru