В Русской Православной Церкви обеспокоены новой редакций Уголовного кодекса, запрещающей телесные наказания детей. В качестве аргумента представители РПЦ ссылаются на Священное Писание, которое «рассматривает возможность разумного и любовного использования физических наказаний в качестве неотъемлемой части установленных Самим Богом прав родителей». Согласно заявлению Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, из-за этого могут пострадать и добросовестные родители, наказывающие отпрысков «умеренно и разумно». «Лента.ру» поговорила с председателем этой комиссии протоиереем Димитрием Смирновым о том, как правильно воспитывать детей.
Из заявления Патриаршей комиссии по делам семьи можно сделать вывод, что Православная Церковь одобряет физические наказания детей.
Нужно правильно читать русские тексты.
вершенно не одобряет, но воспринимает как крайнюю меру. Заявление сделано по поводу новой редакции статьи 116 Уголовного кодекса «Побои». В народе ее даже прозвали «законом о запрете воспитания». Мы боимся, что это может привести к уголовному преследованию добросовестных и любящих родителей. За обычный шлепок по попе или даже окрик, который правоохранители теперь могут посчитать психологическим насилием, могут посадить на срок до двух лет. Долгая разлука с мамой или папой нанесут ребенку гораздо больший вред, чем умеренная и разумная взбучка, о которой он забудет к вечеру.
Понятие «умеренная» для всех разное. Может, стоит законодательно определить порог «разумности», чтобы не вводить в искушение?
У нас в Уголовном кодексе нет понятия «корова». Как мне теперь есть говядину? А лягушачьи лапки? С этим тоже большая проблема. И солнце у нас, представляете, светит. Надо бы это тоже в законе описать. В этом вопросе мы можем дойти до сумасшествия. Если мы не понимаем, что значит разумное наказание, — значит, расписываемся в полном своем идиотизме. Тогда нас вообще надо оградить колючей проволокой и кормить с лопаты пшеном.
Правозащитники, занимающиеся проблемой насилия, говорят о том, что все семейные трагедии как раз и начинаются с таких шлепков.
Правозащитники находятся на содержании западных специальных агентур. Где правозащитники находятся, когда убивают детей в Сирии и на Украине? Их нет.
авозащитники защищают наших детей. Почему? Они их любят. По-гречески любители детей называются педофилами. Нужно смотреть по ситуации. Вот смотрите. Я перехожу оживленную трассу. В левой руке у меня чемодан. В правой — ребенок. Мой мальчонка начинает вырывать руку. Что прикажете делать? Встать перед ним на колени, прижать руки к груди: «Вася, ты поступаешь нехорошо?» А в это время вокруг нас летят машины. Быстро остановить мальчонку, который не понимает опасности, потому что у него еще рассеянное сознание, можно только шлепком. Нам любимое государство в этом случае грозит тюрьмой, а правозащитники за этим будут следить, писать доносы. Патриаршая комиссия против чрезмерного вмешательства государства в дела семьи. Государство — это чиновник, а чиновник никогда не может любить ребенка больше, чем родитель.
Почему вы боитесь, что новый закон будут обязательно использовать против родителей?
У каждого человека бывают недоброжелатели. Я уверен в одном: любой закон должен быть разумен и справедлив. А здесь этого нет. Я уверен в том, что наш президент, Владимир Владимирович Путин, перед тем как подписать этот законопроект, внимательно с ним не ознакомился. Мы не думали, что этот закон примут так быстро. Полагали, что он до осени полежит, и общественность еще успеет высказаться.
Практически во всех странах введены наказания за домашнее насилие. На этой неделе во Франции принят закон, где за шлепки и пощечины ребенку могут посадить на три года.
Мы живем в России со своими традициями и культурой. Русским родителям угрожает серьезная опасность с Запада. И так семья у нас в кризисе, очень много разводов, дети выходят из повиновения, развращаются кинематографом, эстрадой, средствами массовой информации, особенно интернетом. Если посмотреть, какими словами пятиклассники обмениваются во «ВКонтакте», поседеть можно. А тут еще не смей их останавливать!
Вас самого наказывали в детстве?
Один раз в жизни наподдал отец. Но я даже сейчас помню, что сильно провинился.
Чем?
Нахамил.
И вы на него не обижаетесь?
Да нет, конечно. Благодарен. Почему не наподдать мальчишке, если он, допустим, обругал бабушку матом? Я помню одного из своих прихожан, он говорил, что очень благодарен своему отцу, который его когда-то выпорол. «За что?» — спрашиваю. «За то, что пришел из школы накурившись». Пообещал, что если найдет еще одну сигарету, вообще убьет. С тех пор он не курит. И отец ведь сохранил ему здоровье. Мужчине сейчас 45 лет. Вполне мог бы раком гортани заболеть. Но он вспоминает сейчас обо всем с любовью к покойному отцу. Вот так отразилось это на его психике.
Другие методы воспитания менее эффективны?
Никто ведь не говорит, что шлепки — методы воспитания. Нет, это крайняя мера. Как пожизненное заключение в Уголовном кодексе, например. Так и здесь. Отец с матерью могли бы к этому апеллировать: «Твое поведение выходит за все рамки. Тебя может ждать суровое наказание».
Сколько можно применять крайнюю меру, чтобы она не вошла в привычку?
Я считаю, что в течение жизни не больше трех раз. Причем на очень коротком отрезке. Мой сорокалетний педагогический опыт говорит, что это эффективно только с 9 до 12 лет. До этого возраста или после — один вред. Это относится только к мальчишкам.
Почему?
У младших не вызывает понимания. У них бывает чувство, что с ними обошлись чрезмерно строго. В результате родители могут получить обратную реакцию: ребенок может вырасти вруном, предателем и трусом. А шестнадцатилетний подросток уже, наоборот, скажет: «Лучше бы ты мне наподдал, чем все это говоришь». Ему уже легче пережить ремень, чем какой-то выговор. На этом отрезке взросления уже другие средства становятся высшей мерой. С 9 до 12 лет — самый баловной возраст, начало взросления. Тогда и детское воровство, и курево начинаются. В этом возрасте крайняя мера — раз в год — вполне может остановить маленького человечка. Это запоминается.
Сирот и девочек вообще нельзя трогать. У девочек нежная душа, и телесные наказания запечатлеваются на всю жизнь и воспринимаются с обидой — это вредно для души. Нельзя никого никогда бить рукой, ногой или каким-то жестким предметом. Для этого у нас на Руси всегда употреблялся витамин «Р».
Розги?
Розги — излишни, поскольку могут оставить следы. Ремень. Лучше плетеный, он мягкий. И воздействует больше психологически, чем причиняет реальную боль. Шлепать и бить — совершенно разные понятия. Сейчас каждый начал извращаться и похабничать на тему того, что Церковь призывает бить детей. Церковь призывает детей любить, крестить. Родителей — венчаться, всех — причащаться и соблюдать посты.
***
Рука тяжелая, косточки хрупкие
О том, надо ли шлепать детей, «Ленте.ру» рассказали правозащитники и юристы.
Борис Альтшулер, глава общественной организации «Право ребенка»
Почитайте ежегодные отчеты и доклады Следственного комитета России. Я не буду приводить точную статистику, чтобы не ошибиться, но речь идет о тысячах случаях гибели детей от насилия в семьях. Там родители не то чтобы их регулярно наказывают, просто дети порой надоедают… Рука у родителей тяжелая. Батарея твердая. Косточки хрупкие. Уголовный кодекс надо было ужесточать! Сейчас правоохранители обычно «бьют по хвостам». В прокуратуру такие истории попадают уже после того, как случилось страшное. Профилактики нет, и наказания толком тоже не было. Нужно, чтобы вся пьянь или даже интеллигентные с виду люди, считающие, что дома все можно, побаивались распускать кулаки.
Но я где-то понимаю Патриаршую комиссию. Перегибы возможны, могут начать придираться за шлепок любящих мамы или папы. Но тут позиция РПЦ может быть полезна. И правоохранители должны ориентироваться на церковь, не впадать в шизофрению.
В заявлении комиссии сказано еще и о семейных русских ценностях. О том, что нужно чтить мать и отца, так как они любят и имеют право на все, что захотят. Надо сказать, что церковь в этом вопросе занимает не самую жесткую позицию. В «Домострое», например, отец Сильвестр, духовник Ивана Грозного прямо писал: «Казни сына своего от юности его и покоит тя на старость твою и не ослабляй бия младенца, аще бо жезлом биеши его не умрет, но здравие будет… Сокруши ему ребра, пока растет». Это тоже традиция. Но я хочу надеяться, что церковь наша за это не заступается.
Лариса Павлова, адвокат, член правления движения «Родительский комитет»
Когда пошла либерализация Уголовного кодекса, получилось, что любые побои, не повлекшие физического вреда, остались безнаказанными. Однако сейчас правительство решило упорядочить этот вопрос и навести порядок в семье. Об этом говорят поправки в законодательство. Теперь за побои в отношении несовершеннолетнего могут наказать членов семьи: родителей или иных лиц, проживающих совместно. Получается, что, если ребенка на улице ударил кто-то посторонний, ему ничего не будет, а для близких все расценивается по-другому.
Практика показывает, что, если вводится какая-то статья, она начинает работать. В 2011 году появилось дополнение к Уголовному кодексу о жестоком обращении с детьми, направленное на людей, которым доверено их воспитание. Сразу же пошли возбуждаться такие дела. Но, как показала моя практика, в прокуратуру идут дети, которых науськивает кто-то из ближайшего окружения. Это бывают и бабушки, и дедушки, и поссорившиеся между собой родители — то есть ребенок становится заложником плохих отношений взрослых.
Анна Соловьева, психолог, руководитель благотворительного фонда «Защита детей от насилия»
Бывает, что к нам обращаются родители, если понимают, что не могут справиться со своим гневом в отношении ребенка. Мы рассматриваем ситуацию и помогаем. Очень часто таких родителей самих в детстве подвергали физическим наказаниям. Часто это не разовые шлепки, а что-то регулярное. Многие, вырастая, потом говорят: «Меня пороли, я вырос хорошим человеком. Буду пороть своего ребенка. Пусть он тоже станет хорошим!» Такое следование семейным «традициям» — один из способов психологической самозащиты. На самом деле между физическим наказанием и насилием очень тонкая грань. Если родитель не умеет контролировать свои эмоции, все может печально кончиться.
Источник: pravoslavie.ru
Как пороть ребенка
2 методика:Мысли и разговоры о поркеПорка
Порка является традиционной мерой физического наказания, применимого к детям. Однако в родительских кругах до сих пор ведется дискуссия о том, можно ли с помощью нее пресекать плохое поведение и в какой-то мере преподавать уроки. Если вы решили для себя, что все-таки будете пороть ребенка, вам следует изучить общие положения о том, как делать это спокойно, осторожно, без излишнего травматизма, чтобы ребенок не чувствовал себя ущемленным, а усвоил урок и осознал свои ошибки.
Шаги
Метод 1 из 2: Мысли и разговоры о порке
1 Убедитесь, что вы тщательно все спланировали. Прежде чем пороть ребенка, вы должны быть на сто процентов уверены в том, что вы хотите применять именно эту меру наказания, а не другие нематериальные виды наказания, такие как лишения привилегий или домашний арест. Если же вы абсолютно уверены в том, что порка необходима, вы ни при каких обстоятельствах не должны менять свое решение.
2 Объясните ребенку, что он сделал не так, и как ему следовало поступить. Это должна быть вольная дискуссия, в ходе которой ребенок сможет задавать вопросы, чтобы понять, что именно от него ожидали. Применяя любые наказания, вы должны всегда быть спокойны и пресекать любые вспышки гнева.
3 Определитесь с укромным местом, в котором вы будете пороть ребенка. Не стоит делать это на виду у других людей, будь то друзья или родственники, поскольку это может психологически травмировать ребенка, он может попросту обидеться и не усвоить урок.
4 После того, как вы разобрались во всем сами, дайте понять ребенку, что в случае, если тот неправильно себя будет вести, вы будете его пороть.
бенок может немного злиться или таить обиду. Кроме того, он может становиться нервным. Это вполне ожидаемо и естественно. Вы должны понимать причины подобной реакции и уметь стоять на своем.
5 Скажите ребенку, что он должен смирно принимать наказание. Скажите, что пытаться отпираться или давать сдачи бессмысленно, поскольку наказание неизбежно. Если ребенок пытается с вами пререкаться, скажите, что это не сделает порку короче. Также, помните, что плач во время, до и после порки – естественное явление, за которое ребенок не может быть наказан.
Метод 2 из 2: Порка
1 Бейте ребенка голыми руками, а не подручными средствами. Ремни могут быть опасны и травматичны, поэтому лучше обойтись без них. Всегда шлепайте ребенка по голой попе: это более эффективно, и вы можете это контролировать. Кроме того, это справедливо, потому что одежда ребенка на это не влияет, а значит, нет фактора случайности – каждый шлепок имеет одинаковую силу.
2 Снимите все свои кольца с рук, прежде чем приступите к наказанию, потому что ими вы можете травмировать ребенка или сильно ударить руку. Вы же не хотите причинять вред своему ребенку? Так же повынимайте все из карманов своих штанов, чтобы ребенок мог спокойно разместиться у вас на коленях. Сложите свои вещи рядышком на столе или стуле.
3 Спустите штаны и нижнее белье своего ребенка (более взрослые дети должны делать это сами). Перекиньте ребенка через колени. Сядьте, а затем положите ребенка на колени.
4 Не разговаривайте во время порки.
тавьте все разговоры на потом.
5 Расслабьте руки, положите одну ребенку на спину, а другую на попу. Убедитесь, что ребенок не ерзает, а его ноги сомкнуты.
6 Не бейте слишком сильно. Не нужно вкладывать в шлепки много силы для того, чтобы проучить ребенка, к тому же, если вы переусердствуете, то можете нанести ребенку увечья или травмировать его. Кроме того, порка несет в себе не только причинение физического дискомфорта, но и некий символизм. Прислушивайтесь к реакции ребенка, чтобы знать, не слишком ли больно вы бьете его.
7 После порки поговорите с ребенком. Скажите, что сделали это потому, что любите его, и что дисциплина – это часть вашей любви. Сделайте акцент на том, что он может избежать наказания, если будет действовать обдуманно и принимать правильные решения.
8 Постарайтесь сделать порку хорошим уроком. Это может показаться странным, но правильно примененная порка может преподать ребенку ценный урок, который позитивно скажется на его будущем. Вы можете чувствовать себя отвратительным родителем, но на самом деле, если порка применяется с умом, без излишней жестокости и из правильных побуждений, она является важной частью воспитания детей.
9 Скажите своему ребенку, что любите его, несмотря ни на что. Обнимите и поцелуйте его. Он может обижаться на вас несколько дней, но в конечном итоге все равно простит.
Советы
Бейте только по голой попе.
Пороть ребенка можно начиная с 4-5 летнего возраста. Более маленьких детей пороть не стоит. Порка эффективна для более взрослых детей, поскольку они смогут понять ее значение. В некоторых случаях она применима даже к подросткам, но это скорее исключение, чем правило. Если же подобная мера оказалась неэффективной, попробуйте применить другие способы наказания.
Не применяйте порку слишком часто. Если вы будете все время бить ребенка по попе, это перестанет быть эффективным, поскольку ребенок к этому попросту привыкнет. Порка должна носить исключительный характер и применяться не чаще нескольких раз в год по мере взросления ребенка.
С другой стороны, возможно, лучше применять другие воспитательные меры.
Мальчиков должны пороть отцы, девочек – мамы.
Предупреждения
Бейте ребенка исключительно по ягодицам и ни в коем случае не по голове или туловищу.
Не стоит бить ребенка в транспорте.
Не бейте ребенка в порыве гнева.
Не стоит пороть ребенка, если вы не являетесь его родителем или опекуном. Нянечки, это касается вас. Это не только незаконно, вас так же могут обвинить в сексуальных домогательствах.
Соблюдайте все законы, ограничивающие или запрещающие порку или другие физические наказания. К примеру, в США порка разрешена везде, кроме некоторых штатов, но только в том случае, если вы являетесь родителем или опекуном ребенка. Тогда как учителям или любому другому персоналу школы в 31 штате пороть детей запрещено. В Канаде же запретили пороть детей младше двух и старше двенадцати лет, а так же применять при этом любые подручные средства. В Новой Зеландии и еще 22 странах мира, в том числе европейских, любые виды порки вне закона без исключения.
Имейте в виду, что если вы решились пороть ребенка на людях, вы можете столкнуться с возмущением других людей, которые подобное не приемлют, даже если в вашей стране порка разрешена, и вы имеете полное право это делать. Это особо актуально для регионов, где люди негативно относятся к порке. Поэтому не стоит делать это в публичных местах.
Если в школе, где ребенок учится, применяют физические наказания, и ребенка уже выпороли, не стоит повторять процедуру дома. Многие родители это делают, но это несправедливо – наказывать дважды за одно и тоже действие.
Не используйте подручные средства для порки детей младше 8 лет. Никогда не бейте ребенка ремнем или чем-то подобным.
Не применяйте дополнительные меры наказания, к примеру, не ставьте ребенка в угол; порка сама по себе уже достаточное наказание.
Источник: rusdetyantyzombi.listbb.ru
Как правильно наказывать детей? До какого возраста и насколько сильно физически наказывать ребёнка? Как наказывать ребенка? Как толковать места из Библии, где говорится, что детей нужно бить (розгами)?
Отец двух дочерей, богослов и учитель Андрей Долганов делится библейскими и жизненными принципами правильного воспитания детей, а также объясняет места Писания, где говорится о наказании детей.
Андрей, давайте начнём с библейских советов о воспитании детей. Что Библия говорит об этом?
Библия говорит о том, что воспитание должно начинаться с самого первого момента — принятия ребенка как дара от Бога.
Правильное воспитание начинается с того момента, когда будущая мама узнает о своей беременности. И в этот момент родитель и все родственники должны принять этого ребенка и ожидать его с любовью.
Писание говорит, что родители должны занимать активную позицию в воспитании своих детей. «Наставь юношу в начале пути его, и он не отклонится, даже когда состарится», — говорится в Книге Притчей.
У родителей должно быть единое понимание, как воспитывать ребенка. Им нужно знать, какие навыки он должен получить на различных этапах установления его как личности. Научить ребенка правильно себя вести дома, в гостях, на улице, как вежливо относится к родителям, старшим, близким.
Правильное воспитание начинается с того момента, когда будущая мама узнает о своей беременности. И в этот момент родитель и все родственники должны принять этого ребенка и ожидать его с любовью.
Если говорить о Притчах, то там написано следующее: «Кто жалеет розги свои, тот ненавидит сына, а кто любит, тот с детства наказывает его».
Это очень важный момент, потому что воспитание и наказание идут вместе. Их нельзя между собой путать.
Наказание — это не воспитание. Воспитание — это понимание правильных моральных принципов, которые родители хотят привить своему ребенку. А также — создание для ребенка физической, душевной и духовной безопасной зоны. И родители должны предпринять наказание, чтобы вернуть ребенка в эту безопасную зону, если он начинает нарушать границы, что может привести к физическим травмам или к тому, что он чему-то неправильному научится.
Наказание — это не воспитание. Воспитание — это понимание правильных моральных принципов, которые родители хотят привить своему ребенку.
Мама как-то наказала меня. Честно, не помню, за что. Но это был армейский ремень — я нормально получал, и в какой-то момент от него отлетела бляха и рассекла мне в голову. Я даже не видел кровь, но запомнил, как испугалась мама. По-моему, больше я никогда не видел ремня.
Думаю, твоя мама не справилась с гневом, не рассчитала силу. Поэтому я бы не рекомендовал наказывать армейскими ремнями. Есть понимание — розга, тоненькая такая веточка. Она не причинит большого вреда.
Хорошо, что ты начал говорить о том, что родители должны делать. Вот у тебя две дочери — тебе приходилось наказывать их физически?
Да, приходилось, как говорил мудрый Соломон: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом». Наша дочь была желанна с самого начала. Мы молились за неё, благословляли её, но когда она, допустим, вела себя вызывающе в магазине или на улице, и когда уже не действовали слова и уговоры, то приходилось, конечно, её наказывать и физически.
У нас была специально пластмассовая линеечка, которую я применял. Но это было только в тех случаях, когда она не слушала предупреждения.
Наказание должно быть причинно-следственным. Оно должно следовать за неправильным поведением, приводиться им в действие.
Например, у нас был один случай. Мы собирались с семьей выйти в магазин — я, жена и Анастасия.
Сразу скажи, сколько ей лет было?
Годика три ей, наверное, уже было. И я прекрасно понимал, что когда она будет на публике, то захочет расширить свои границы свободы, захочет нами манипулировать, чтобы больше получить. Понимая это, я заранее с ней поговорил, еще когда мы были дома.
Я сел на корточки напротив — глаза в глаза — и сказал: «Анастасия, мы сейчас пойдем в магазин, но если ты себя будешь вести себя плохо, я, как папа, буду тебя наказывать. И общественное мнение не будет на меня влиять, потому что для меня гораздо важнее твоё воспитания. Ты поняла?» Она махнула головой. Я говорю: «Вот смотри — линеечку я беру вместе с собой».
Мы идем в центральный магазин, она начинает себя вести очень плохо — кричит, требует что-то купить. Я взял её спокойно за руку, вывел из магазина, сел опять так, чтобы мои глаза смотрели ей в глаза и сказал: «Анастасия, я тебя предупреждал, что если ты будешь вести плохо, я тебя накажу?» Она кивнула. «Поэтому ты получаешь наказание за своё непослушание», — я взял линеечку и легонечко хлопнул её по попе.
На улице, среди людей?
Да. И в тот момент к нам подошла беременная девушка, которая курила, и начала возмущаться, что я неправильно воспитываю своего ребенка. Что меня поразило, так это реакция моей дочери. Она повернулась к ней, грозно посмотрела и махнула рукой: «Тетя, уходи!» То есть, стала защищать наши семейные ценности.
Физическое наказание действовало где-то до пяти лет, после этого я перестал так наказывать своих дочерей.
Наказание должно быть причинно-следственным. Оно должно следовать за неправильным поведением, приводиться им в действие.
А с какого возраста начал?
С тех пор, когда ребенок начал уже понимать и слушать предупреждения, что его поведение сейчас неправильное, и это может привести к серьезным последствиям.
Андрей, вот у меня двое маленьких детей. Мне жаль их бить, можно ли как-то воспитывать их без физического наказания?
Думаю, так не получится. Пока ребенок маленький, он не понимает наставлений, он еще не может логически сопоставить свой поступок и последствия, к которым это может привести.
Когда трехлетняя дочь полезет двумя пальцами в розетку, я же не буду её останавливать словами: «Ты знаешь, электрический ток — это очень больно, тебя может очень сильно ударить или даже убить». В этот момент ты просто физически наказываешь ребенка, и у него появляется причинно-следственная связь: «Я не должен лезть туда, потому что это очень опасно и может последовать физическое наказание».
Следующий момент — когда ребенок начинает эмоционально раскручиваться, и в тот момент не может ничего ни слушать, ни понимать. Тогда для его нервной системы будет лучше физическое наказание. Это будет как холодный душ — он немножко поплачет, но придет в себя и тут же успокоится.
Наказание должно быть причинно-следственным. Оно должно следовать за неправильным поведением, приводиться им в действие.
Но как наказать так, чтобы не навредить ребенку?
Ни в коем случае нельзя наказывать рукой, ни при каких обстоятельствах! Рука должна ассоциироваться с защитой, родительской лаской, нежностью, обеспечением и помощью.
В классе моей младшей дочери бегали такие ребятишки, по реакции которых я видел, как их наказывают дома. Если ребенок прячется от протянутой руки, значит, он получает подзатыльники, а если ребенок льнет под руку, я уже понимал, что нормально его наказывают.
Поэтому для наказания быть какой-то предмет. В Библии мудро сказано, что бить нужно розгами. Розги — это тоненькая палочка, которой бьют по мягкому месту. Она дает болевой эффект, но не способна глубоко поразить ткани.
Ни в коем случае нельзя наказывать рукой, ни при каких обстоятельствах! Рука должна ассоциироваться с защитой, родительской лаской, нежностью, обеспечением и помощью.
Дочь в детстве боялась линейки, а не моей руки. Она даже её прятала, и мне приходилось её искать. Или как-то она взяла эту линейку и стала мне угрожать, показывая, что теперь она имеет силу и власть над папой. Я посмеялся, конечно, забрал линейку и объяснил, что если она спрячет эту, то я куплю другую.
И следующий очень важный момент — никогда нельзя наказывать в гневе. В гневе, можно переступить болевой порог ребенка и ударить так сильно, что потом у него будут физические проблемы.
Наказание должно быть причинно-следственным. Оно должно следовать за неправильным поведением, приводиться им в действие. Нельзя надолго откладывать наказания за нарушения. Это должно быть как можно быстрее, чтобы ребенок не забыл.
И следующий важный момент — наказав ребенка, тут же необходимо его принять. После того, как я наказывал своих дочерей, тут же обнимал их, прижимал к себе и говорил на ушко спокойным голосом: «Папа тебя любит, потому и наказывает. Если бы папа тебя не любил, то был бы равнодушным к твоему поведению. А я неравнодушный, потому что хочу для тебя лучшего».
Что делать, если не сдержался и в гневе наказал ребенка? Извиниться? Или не надо? А если надо, тогда как?
Мы говорили, что дети — это дар от Бога. Поэтому с самого раннего детства мы должны ценить их как личности, в то же время дети должны понимать, что мы тоже люди и можем ошибаться. Поэтому смирение в том, что перед ребенком ты готов признать ошибку и попросить прощение.
В моей семье было несколько случаев, когда я не справлялся и наказывал в гневе, кричал, может быть, сильно. То я потом просил прощения у своих дочерей. Я просто склонялся, чтобы был контакт глаза в глаза и просил: «Анастасия, прости папу, папа был не прав». Она улыбалась, целовала, обнимала меня и говорила: «Папочка, все хорошо».
Писание говорит, что родители должны занимать активную позицию в воспитании своих детей.
А было такое, что ребенок был не виноват, а вы наказали?
Разок, возможно, был. Мы не проверяли, кто из них дома напакостил, и я просил, как у младшей, так и у старшей дочери прощения.
Моя мама, когда хотела извиниться, то просила прощения каким-то делом — или кушать приготовит, или что-то купит, но без слов. Нормально ли так поступать или все-таки нужно говорить?
Думаю, все-таки надо говорить, потому что слово показывает наше смирение перед ребенком. Если родитель просто готовит еду, то это своего рода откуп от своего поступка, и у ребенка не возникает причинно-следственной связи. А он должен четко понимать, что за правильным поступком идет одобрение, поощрение и благословение в его жизнь, а за неправильным следует наказание.
Если родители ошиблись, об этом надо вслух говорить, чтобы ребенок осознал, что мы тоже можем ошибаться, но через эти слова они чувствуют уважение к себе как к личности.
Даже когда моему ребенку было 2-3 годика, я становился перед ним на колени, чтобы смотреть в его глаза, уважая тем самым его, как личность. Были случаи, когда дочь руки в бока упирала. Я ей говорю: «Ручки убери, ты еще маленькая так стоять».
А может Бог наказывать родителей за неправильное воспитание детей?
Конечно, потому что дети — это дар, который Бог дает. И дети приходят в семью на время.
Ребёнок должен четко понимать, что за правильным поступком идет одобрение, поощрение и благословение в его жизнь, а за неправильным следует наказание.
Как отец, я понимаю Божию иерархию власти, о которой пишет Апостол Павел: «Всякому мужу глава Христос, а жене — глава муж», и тогда папа с мамой — глава детям. Я правильно их воспитываю, правильно применяю наказание, когда это необходимо, и доверяю Богу в том, что когда я буду стареньким и не смогу работать, мои дочери будут воздавать мне добром и заботиться обо мне.
Наказанием для родителей, которые неправильно воспитывают детей, в том, что их дети могут не заботиться о них в старости. Такое наказание может быть потому, что нарушается Божий принцип воспитания детей.
Поэтому наш самый лучший вклад в будущее — это правильное воспитание наших детей. Нужно заботиться об их физическом здоровье, образовании и их духовном состоянии.
Все дети разные. Что ты можешь посоветовать родителям, чьи дети очень энергичные и непослушные?
Прежде всего, важно больше проводить времени вместе в активных играх и заниматься спортом. К сожалению, многие родители вопрос воспитания концентрируют на удовлетворении физических и интеллектуальных нужд и проводят мало времени в совместных играх с детьми. Но именно в совместном занятии играми или хобби возникает эмоциональная привязанность. Поэтому если дети себя плохо ведут, лучше пойти с ними поиграть в футбол или волейбол, и когда они выбегаются, идти домой и уже спокойно говорить о каких-то других вещах.
Наш самый лучший вклад в будущее — это правильное воспитание наших детей. Нужно заботиться об их физическом здоровье, образовании и их духовном состоянии.
А если у родителей разные взгляды на воспитание и нет общей позиции?
Папа с мамой должны видеть единство в вопросах воспитания и наказания.
Если жена наказывает наших детей, я просто говорю: «Мама права, её необходимо слушаться», если же я наказывают детей, то жена говорит детям: «Папа прав».
Но есть проблема, когда, допустим, папа наказал, а дети тут же бегут к маме. И она говорит: «Ой, папа плохой, а мама такая хорошая!» Дети тогда начнут манипулировать, не будет целостности в воспитании. Детей потом очень сложно будет выводить на искренние разговоры, они будут искать пути, чтобы расширитьсвои границы — допустим для того, чтобы поздно приходить домой или начинать курить сигареты.
А вы договорились с женой поддерживать друг друга в этом вопросе?
Конечно, с самого начала нашей совместной жизни, когда мы еще ждали детей в нашу семью, мы договорились, что у нас будет единое понимание в вопросах воспитания, и никто из нас не будет нарушать авторитет родителя в глазах детей.
Как вы поступаете в ситуациях, когда, например, кто-то из вас наказал ребенка, но другой родитель этого не знает? Вы потом говорите об этом?
Мы это обычно сообщаем друг другу. Допустим, если я с детьми весь день занимаюсь, тогда коротко рассказываю жене, как они себя вели. Вначале наедине, потом в присутствии детей, чтобы они как можно меньше видели разногласий между папой и мамой в вопросах воспитания.
Еще хотел сказать, что есть различные виды наказания. Первое — это замечание, когда мы словам пытаемся остановить ребенка, сказать, что его поведение неправильное, и он должен остановиться. Если это не помогает — предупреждение, когда мы сообщаем, что из-за своего поведения ребенок будет лишен определенных удовольствий — сладостей, или какой-то прогулки. После мы лишаем ребенка подвижности. Можно его посадить на стул, или поставить в угол. Когда он стоит в углу, его внимание не занято игрушками, мультфильмами, и у него есть время одуматься, поразмыслить о своем поведении. И уже последний момент — физическое наказание.
Важный момент — наказание должно быть соизмеримо с проступком. Чем более проступок может принести вред ребенку или семье, тем сильнее должно быть наказание. Тогда у ребенка фиксируется понимание, что этого делать нельзя.
Нужно чтобы дети как можно меньше видели разногласий между папой и мамой в вопросах воспитания.
Какой принцип в воспитании самый важный?
Всё начинается с понимания, что ребенок — дар от Бога, что мы должны принимать его с любовью, как подарок.
Нам необходимо молиться за детей и благословлять их. В Библии написано, что Иисусу приносили маленьких детей, Он возлагал руки и благословлял их. В моей семье действует этот принцип, потому что я верю в Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя. Поэтому я благословляю своих детей, молюсь за них каждый день, а когда уезжаю в командировку или провожаю в школу, обязательно прошу, чтобы Бог их хранил от всякого зла.
Источник: klub.life
Модели отношений
Мне кажется, между родителем и ребенком всегда существует некий негласный договор о том, кто они друг другу, каковы их взаимоотношения, как они обходятся с чувствами своими и друг друга. Есть несколько моделей этих договоров, в каждой из которых тема физических наказаний звучит совершенно по-разному.
- Модель традиционная, естественная, модель привязанности.
Родитель для ребенка – прежде всего источник защиты. Он всегда рядом в первые годы жизни. Если надо ребенку что-то не разрешить, мать останавливает его в буквальном смысле – руками, не читая нотаций. Между ребенком и матерью глубокая, интуитивная, почти телепатическая связь, что сильно упрощает взаимопонимание и делает ребенка послушным.
Физическое насилие может иметь место только как спонтанное, сиюминутное, с целью мгновенного прекращения опасного действия – например, резко отдернуть от края обрыва или с целью ускорить эмоциональную разрядку.
При этом особых переживаний по поводу детей нет, и если оно требуется, например, для обучения навыкам или для соблюдения ритуалов, они могут подвергаться вполне жестокому обращению, но это не наказание никаким боком, а даже наоборот иногда. Дети адаптированы к жизни, не слишком тонко развиты, но в целом благополучны и сильны.
- Модель дисциплинарная, модель подчинения, «удержания в узде», «воспитания»
Ребенок здесь источник проблем. Если его не воспитывать, он будет полон грехов и пороков. Он должен знать свое место, должен подчиняться, его волю нужно смирить, в том числе с помощью физических наказаний.
Этот подход очень ярко прозвучал у философа Локка, он с одобрением описывает некую мамашу, которая 18 (!!!) раз за один день высекла розгой двухлетнюю кроху, которая капризничала и упрямилась после того, как ее забрали от кормилицы. Такая чудная мамаша, которая проявила упорство и подчинила волю ребенка. Никакой привязанности к ней не испытывающего, и не понимающего, с какого перепугу он должен слушаться эту чужую тетю.
Появление этой модели во многом связано с урбанизацией, ибо ребенок в городе становится обузой и проблемой, и растить его естественно просто невозможно. Любопытно, что даже семьи, у которых не было жизненно важной необходимости держать детей в черном теле, принимали эту модель. Вот в недавнем фильме «Король говорит» между делом сообщается, как наследный принц страдал от недоедания, потому что нянька его не любила и не кормила, а родители заметили это только через три года.
Естественно, не подразумевая привязанности, эта модель не подразумевает и никакой эмоциональной близости между детьми и родителями, никакой эмпатии, доверия. Только подчинение и послушание с одной стороны и строгая забота, наставление и обеспечение прожиточного минимума с другой. В этой модели физические наказания абсолютно необходимы, они планомерны, регулярны, часто очень жестоки и обязательно сопровождаются элементами унижения, чтобы подчеркнуть идею подчинения.
Дети часто виктимны и запуганы либо идентифицируются с агрессором. Отсюда – высказывания в духе: «Меня били, вот я человеком вырос, потом и я буду бить». Но при наличии других ресурсов такие дети вполне вырастают и живут, не то чтобы в контакте со своими чувствами, но более-менее умея с ними уживаться.
- Модель «либеральная», «родительской любви»
Новая и не устоявшаяся, возникшая из отрицания жестокости и бездушной холодности модели дисциплинарной, а еще благодаря снижению детской смертности, падению рождаемости и резко выросшей «цене ребенка». Содержит идеи из серии «ребенок всегда прав, дети чисты и прекрасны, учитесь у детей, с детьми надо договариваться» и так далее. Заодно с жестокостью отрицает саму идею семейной иерархии и власти взрослого над ребенком.
Предусматривает доверие, близость, внимание к чувствам, осуждение явного (физического) насилия. Ребенком надо «заниматься», с ним надо играть и «говорить по душам».
При этом в отсутствие условий для нормального становления привязанности и в отсутствии здоровой программы привязанности у самих родителей (а откуда ей взяться, если их-то воспитывали в страхе и без эмпатии?) дети не получают чувства защищенности, не могут быть зависимыми и послушными, а им это жизненно важно, особенно в первые годы, да и потом. Не чувствуя себя за взрослым, как за каменной стеной, ребенок начинает стараться сам стать главным, бунтует, тревожится.
Родители переживают острое разочарование: вместо «прекрасного дитя» они получили злобного и несчастного монстрика. Они срываются, бьют, причём не намеренно, а в приступе ярости и отчаяния, потом сами себя грызут за это. А на ребенка злятся нешуточно: ведь он «должен понимать, каково мне».
Некоторые открывают для себя волшебные возможности эмоционального насилия и берут за горло шантажом и чувством вины: «Дети, неблагодарные существа, вытирают об родителей ноги, ничего не хотят, ничего не ценят». Все хором ругают либеральные идеи и доктора Спока, который вообще ни при чем, и вспоминают, где лежит ремень.
Так вот, в пределах дисциплинарной модели физическое насилие не очень сильно ранило, если не становилось запредельным, потому что таков был договор. Никаких чувств, как мы помним, никакой эмпатии. Ребенок этого и не ждет. Больно, – терпит. По возможности, скрывает проступки. И сам к родителю относится как к силе, с которой надо считаться, без особого тепла и нежности.
Когда же стало принято детей любить и потребовалось, чтобы они в ответ любили, когда родители стали подавать детям знаки, что их чувства важны, – все изменилось, это другой договор. И если в рамках этого договора ребенка вдруг начинают бить ремнем, он теряет всякую ориентацию. Отсюда феномен, когда порой человек, которого все детство жестоко пороли, не чувствует себя сильно травмированным, а тот, кого один раз в жизни не так уж сильно побили или только собирались, помнит, страдает и не может простить всю жизнь.
Чем больше контакта, доверия, эмпатии – тем немыслимее физическое наказание. Не знаю, если б вдруг, съехав с катушек, я начала со своими детьми что-то подобное проделывать, мне страшно даже подумать о последствиях. Потому что это было бы для них полное изменение картины мира, крушение основ, то, отчего сходят с ума. А для каких-то других детей других родителей это был бы неприятный инцидент, и только.
Поэтому и не может быть общих рецептов про «бить не бить» и про «если не бить, то что тогда».
И задача, которая стоит перед родителями в том, чтобы возродить почти утраченную программу формирования здоровой привязанности. Через голову во многом возродить, ибо природный механизм передачи сильно поврежден. По частям и крупицам, сохраненным во многих семьях просто чудом, учитывая нашу историю.
И тогда многое само решится, потому что ребенка, воспитанного в привязанности, не то что бить, наказывать, в общем, не нужно. Он готов и хочет слушаться. Не всегда и не во всем, но, в общем и целом. А когда не слушается, то тоже как-то правильно и своевременно, и с этим более-менее понятно, что делать.
Что же такое физическое насилие?
Модели моделями, но давайте посмотрим теперь с другой стороны: что есть сам акт физического насилия по отношению к ребенку (во многом все это справедливо и для нефизического: оскорбления, крик, угрозы, шантаж, игнорирование и так далее).
1. Спонтанная реакция на опасность. Это когда мы ведем себя, по сути, на уровне инстинкта, как животные, в ситуации непосредственной угрозы жизни ребенка. У наших соседей была большая старая собака колли. Очень добрая и умная, позволяла детям себя таскать за уши и залезать верхом и только понимающе улыбалась на это все.
И вот однажды бабушка была дома одна со своим трехлетним внуком, что-то делала на кухне. Прибегает малыш, ревет, показывает руку, прокушенную до крови, кричит: «Она меня укусила!». Бабушка в шоке: неужели собака с ума сошла на старости лет? Спрашивает внука: «А что ты ей сделал?» В ответ слышит: «Ничего я ей не делал, я хотел с балкона посмотреть, а она сначала рычала, а потом…» Бабушка на балкон, там окно распахнуто и стул приставлен. Если б залез и перевесился, – все: этаж-то пятый.
Дальше бабушка мелкому дала по попе, а сама села рыдать в обнимку с собакой. Что он из всей этой истории понял, я не знаю, но отрадно, что у него будут еще лет восемьдесят впереди на размышления, благодаря тому, что собака отступилась от своих принципов.
2. Попытка ускорить разрядку. Представляет собой разовый шлепок или подзатыльник. Совершается обычно в моменты раздражения, спешки, усталости. В норме сам родитель считает это своей слабостью, хотя и довольно объяснимой. Никаких особых последствий для ребенка не влечет, если потом он имеет возможность утешиться и восстановить контакт.
3. Стереотипное действие, «потому что так надо», «потому что так делали родители», так требуется культурой, обычаем и тому подобное. Присуще дисциплинарной модели. Может быть разной степени жестокости. Обычно при этом не вникают в подробности проступка, мотивы поведения ребенка, поводом становится формальный факт: двойка, испорченная одежда, невыполнение поручения. Встречается чаще у людей, эмоционально туповатых, не способных к эмпатии (в том числе и из-за аналогичного воспитания в детстве). Хотя иногда это просто от скудости, так сказать, арсенала воздействий. С ребенком проблемы, что делать? А выдрать хорошенько.
Для ребенка также эмоционально туповатого оно не очень травматично, ибо не воспринимается как унижение. Ребенка чувствительного может очень ранить.
Вообще этот тип мы не очень хорошо знаем, потому что к психологам такие родители не обращаются, в обсуждениях темы не участвуют, ибо не видят проблемы и не задумываются. У них «своя правда». Как с ними работать не очень понятно, потому что получается сложная ситуация: общество и государство вдруг стали считать такое неприемлемым и готовы чуть ли не забирать детей. А люди реально не видят, из-за чего сыр-бор и говорят «чего с ним будет?». Часто и сам ребенок не видит.
4. Стремление передать свои чувства, «чтоб он понял, наконец». То есть насилие как высказывание, как акт коммуникации, как последний довод. Сопровождается очень сильными чувствами родителя, вплоть до измененного состояния сознания «у меня в глазах потемнело», «сам не знаю, что на меня нашло» и прочее. Часто потом родитель жалеет, чувствует вину, просит прощения. Ребенок тоже. Иногда это становится «прорывом» в отношениях. Классический пример описан Макаренко в «Педагогической поэме».
Не может быть сымитировано, хотя некоторые пытаются и получают в ответ лютую и справедливую ненависть ребенка в ответ. Отдельные особи еще и себя потом делают главными бедняжками с текстом: «Посмотри, до чего ты довел мамочку». Но это уже особый случай, деформация личности по истероидному типу.
Часто бывает на фоне переутомления, нервного истощения, сильной тревоги, стресса. Последствия зависят от того, готов ли сам родитель это признать срывом или, защищаясь от чувства вины, начинает насилие оправдывать и выдает себе индульгенцию на насилие «раз он слов не понимает». Тогда ребенок становится постоянным громоотводом для родительских негативных чувств.
5. Неспособность взрослого переносить фрустрацию. В данном случае фрустрацией становится несоответствие поведения ребенка или самого ребенка ожиданиям взрослого. Часто возникает у людей, в детстве не имевших опыта защищенности и помощи в совладении с фрустрацией. Особенно если они возлагают на ребенка ожидания, что он восполнит их эмоциональный голод, станет «идеальным ребенком».
При столкновении с тем фактом, что ребенок этого не может и/или не хочет, испытывают ярость трехлетки и себя не контролируют. Ребенка вообще-то страстно любят, но в момент приступа люто ненавидят, то есть смешанные чувства им не даются, как маленьким детям. Так ведут себя нередко воспитанники детских домов или отвергающих родителей. Иногда это психопатия.
На самом деле этот вид насилия очень опасен, так как в приступе ярости и убить можно. Собственно, именно так обычно и калечат, и убивают. Для ребенка оборачивается либо виктимностью и зависимостью, либо стойким отторжением от родителя, страхом, ненавистью.
6. Месть. Не так часто, но бывает. Помнится, был фильм французский, кажется, где отец бил сына как бы за то, что неусердно занимается музыкой, а на самом деле, – мстил за то, что из-за детской шалости ребенка погибла его мать. Это, конечно, драматические навороты, обычно все прозаичнее. Месть за то, что родился не вовремя. Что похож на отца, который предал. Что болеет и «жизнь отравляет».
Последствия такого поведения печальны. Аутоагрессия, суицидальное поведение ребенка. Если родитель так сильно не хочет, чтобы ребенок жил, он чаще всего слушается и находит способ. Ради мамочки. Ради папы. В более мягком варианте становится старшим и утешает, как в том же фильме. Реже – ненавидит и отдаляется.
7. Садизм. То есть собственно сексуальная девиация (отклонение). Вряд ли это новая мысль, но порка очень похожа символически на половой акт. Обнажение определенных частей тела, поза подставления, ритмичные телодвижения, стоны-крики, разрядка напряжения. Не знаю, проводились ли исследования, как связана склонность физически наказывать детей (именно пороть) и степень сексуального благополучия человека. Мне вот сдается, что сильно связаны. Во всяком случае, самые частые и жестокие порки наблюдались именно в тех обществах и институтах, где сексуальность была наиболее жестко табуирована или регламентирована, в тех же монастырских школах, частных школах, где традиционно преподавали люди несемейные, закрытых военных училищах и так далее.
Поскольку в глубине души взрослый обычно прекрасно знает, в чем истинная цель его действий, городятся подробные рационализации. А поскольку удовольствия хочется еще и еще, строгость усиливается все больше, чтобы всегда был повод выпороть. Все это описано, например, в воспоминаниях Тургенева о детстве с мамашей-садисткой. Так что, если кто с пеной у рта доказывает, что бить надо и правильно, и начинает еще объяснять, как именно это делать, да чем и сколько, как хотите, а у меня первая мысль, что у него проблемы на этой самой почве.
Самый мерзкий вариант – когда избиение подается ребенку не как акт насилия, а как, так сказать, акт сотрудничества. Требуют, чтобы сам принес ремень, чтобы сказал потом «спасибо». Говорят: «Ты же понимаешь, это тебе во благо, я тебя люблю и не хотел бы, я тебе сочувствую, но надо». Если ребёнок поверит, система ориентации в мире у него искажается. Он начинает признавать правоту происходящего, формируется глубокая амбивалентность с полной неспособностью к нормальным отношениям, построенным на безопасности и доверии.
Последствия разные. От мазохизма и садизма на уровне девиаций до участия в рационализациях типа «меня пороли – человеком вырос». Иногда приводит к тому, что подросший ребенок убивает или калечит своего мучителя. Иногда обходится просто лютой ненавистью к родителям. Последний вариант самый здоровый при подобных обстоятельствах.
8. Уничтожение субъектности. Описано Помяловским в «Очерках бурсы». Цель – не наказание, не изменение поведения и даже не всегда получение удовольствия. Цель – именно сломать волю. Сделать ребёнка полностью управляемым. Признак такого насилия – отсутствие стратегии. У Помяловского те дети, которые весь семестр старались вести себя и учиться хорошо и ни разу не были наказаны, в конце были жестоко пороты именно потому, что «нечего». Не должно быть никакого способа спастись.
В менее радикальном варианте, представленом во всей дисциплинарной модели, тот же Локк говорит буквально: «Волю ребенка необходимо сломить».
Чаще всего встречаются пункты 3 и 4. Реже 5 и 6, остальное еще реже. На самом деле 2 тоже, думаю, часто, просто про это не говорят, поскольку оно не выглядит проблемой и, наверное, ею и не является.
А вообще, по данным опросов, половина россиян используют физические наказания детей. Такой вот масштаб проблемы.
«Не хочу бить!», – что делать?
Бороться с «жестоким обращением с детьми» сегодня тьма желающих, а вот помогать родителям, которые хотели бы перестать «воспитывать» подобным образом мало кто хочет и может.
Я безмерно уважаю тех родителей, которые, будучи сами биты в детстве, стараются детей не бить. Или хотя бы бить меньше. Потому что их Внутренний родитель, тот, который достался им в наследство от родителей реальных, считает, что бить можно и нужно. И даже если в здравом уме и твердой памяти они считают, что этого лучше не делать, стоит разуму ослабить контроль (усталость, недосып, испуг, отчаяние, сильное давление извне, например, от школы), как рука «сама тянется к ремню». И им гораздо труднее себя контролировать, чем тем, у кого в «программе» родительского поведения это не записано и ничего никуда не тянется. Если им все же удается контролировать себя, – это здорово. То же относится к крику, молчанию, шантажу и так далее.
Итак, что же делать родителям, которые хотят «завязать»?
Первое – запретить себе фразы типа «ребенок получил ремня». Особенно меня передергивает от «ему по попе прилетело». Это языковая и ментальная ловушка. Никто сам по себе ничего не получал. И уж точно никому ничего от мироздания не прилетало. Это вы его побили. И под видом «юмора» пытаетесь снять с себя ответственность. Как кто-то написал: «он совершил проступок и получил по попе, – это естественные последствия». Нет. Это самообман. Пока вы ему предаетесь, ничего не изменится. Как только научитесь хотя бы про себя говорить: «Я побил (а) своего ребенка», –удивитесь, насколько вырастет ваша способность к самообладанию.
То же самое с фразами типа «без этого все равно нельзя». Не надо обобщать. Научитесь говорить: «Я пока не умею обходиться без битья». Это честно, точно и обнадеживает.
В той книжке, про трудное поведение, которую я цитировала, главная мысль такая: ребенок, когда делает что-то не так, обычно не хочет плохого. Он хочет чего-то вполне понятного: быть хорошим, быть любимым, не иметь неприятностей и так далее. Трудное поведение – просто плохой способ этого достичь.
Все то же самое справедливо по отношению к родителям. Очень редко кто ХОЧЕТ мучить и обижать своего ребенка. Исключения есть, это то, о чем шла речь в пункте 8, с оговорками – 6 и 7. И это очень редко.
Во всех других случаях родитель хочет вполне хорошего или, по крайней мере, понятного. Чтобы ребенок был жив-здоров, чтобы вел себя хорошо, чтобы не нервничать, чтобы иметь контроль над ситуацией, чтобы не стыдиться, чтобы пожалели, чтоб все как у людей, чтобы разрядиться, чтобы хоть что-то предпринять.
Если понять про себя, чего ты на самом деле хочешь, когда бьешь, какова твоя глубинная потребность, то можно придумать, как удовлетворить эту потребность иначе.
Например, отдохнуть, чтобы не надо было разряжаться.
Или не обращать внимания на оценки посторонних, чтобы не стыдиться.
Или убрать какие-то опасные ситуации и вещи, чтобы ребенку не угрожала опасность.
Или что-то превратить в игру, чтобы контролировать ситуацию весело.
Или сказать о своих чувствах ребенку (супругу, подруге), чтобы быть услышанным.
Или пройти психотерапию, чтобы освободиться от власти собственных детских травм.
Или изменить свою жизнь, чтобы не ненавидеть ребенка за то, что она «не удалась».
А дальше придуманные альтернативные способы пробовать и смотреть, что будет. Не подошло одно, – пробовать другое.
Привычка эмоционально разряжаться через ребенка – это просто дурная привычка, своего рода зависимость. И эффективно справляться с ней нужно так же, как с любой другой вредной привычкой: не «бороться с», а «научиться иначе». Не «с этой минуты больше никогда», – все знают, к чему приводят такие зароки, а «сегодня хоть немного меньше, чем вчера», или «обойтись без этого только один день» (потом «только одну неделю», «только один месяц»).
Не пугаться, что не все получается. Не сдаваться. Не стесняться спрашивать и просить помощи. Держать в голове древнюю мудрость: «Лучше один шаг в правильном направлении, чем десять в неверном».
И помнить, что почти всегда дело в собственном Внутреннем ребенке, обиженном, испуганном или сердитом. Помнить о нем и иногда, вместо того чтобы воспитывать своего реального ребенка, заняться тем мальчиком или девочкой, что бушует внутри. Поговорить, пожалеть, похвалить, утешить, пообещать, что больше никому не дадите его обижать.
Это всё происходит не быстро и не сразу. И на этом пути нужно очень друг друга поддерживать супругам, и знакомым, и просто всем, кого считаете близкими.
Зато, если получается, выигрыш больше, чем все сокровища Али-бабы. Приз в этой игре – разрыв или ослабление патологической цепи передачи насилия от поколения поколению. У ваших детей Внутренний родитель не будет жестоким. Бесценный дар вашим внукам, правнукам и прочим потомкам до не знаю какого колена.
Источник: www.pravmir.ru