«Ленинградцев спасла вера друг в друга и взаимопомощь»
«В Ленинграде во время блокады ощущалась большая взаимопомощь между людьми. Упавшего на улице человека поднимали, помогали идти, помогали спуститься на речку за водой.Expand text… Идеи, что кто-то скажет: «нам нужно больше, чем тебе», не было в Ленинграде»
В день празднования 75-й годовщины полного снятия блокады Ленинграда мы беседуем с человеком, пережившим суровые блокадные дни, доктором психологических наук Радой Михайловной Грановской, поделившейся своими воспоминаниями в интервью корреспонденту ИА Красная Весна.
— Рада Михайловна, здравствуйте. Во-первых, разрешите поздравить вас с большим праздником нашей страны — Ленинградским Днем Победы.
— Спасибо вам за поздравление. Это действительно большой праздник.
— Сейчас, про прошествии лет, современной молодежи особенно важно знать правду о тех событиях, людях, о том, что происходило в блокадные дни в Ленинграде.
— Начало войны я встретила в Ленинграде вместе со своей семьей. Нас было четверо: отец с мамой, я и моя младшая сестра. Сестре моей тогда еще не было трех лет. Мы тогда жили в большой коммунальной квартире. Кроме нас там проживало еще пять семей. Жили мы все исключительно дружно. К моменту начала войны мой отец занимался радиоуправлением подводными лодками. Это было новым и считалось крайне перспективным направлением исследований. Мама работала на заводе, была специалистом по металлопокрытиям. Когда пришла война, отец сразу же подал заявление, чтобы идти на фронт добровольцем. Его очень не хотели отпускать с предприятия. Но отец сказал: советская власть дала мне все, что у меня есть. Я пойду воевать. И в августе отец ушел на фронт.
Скоро началась эвакуация. Отец, уходя, предложил маме эвакуироваться с его заводом. Мама уволилась со своего завода, прописалась к заводу отца. Эвакуировались мы на поезде. Но уехать не удалось. Рельсы разбомбило раньше, чем мы проехали. Пока состав стоял, ожидая починки рельсов, моя сестра заболела корью. Было решено вызвать дрезину и вернуть нас в город. Пока мы ждали дрезину, весь эшелон вышел, чтобы собрать остатки еды на поле (там выращивали капусту, и от нее остались кочерыжки), поскольку было известно, что в городе уже начинается голод. И когда мы на дрезине возвращались в город, у нас с собой был большой мешок, который помогли собрать люди из поезда. Эта была первая ласточка, что в тяжелой ситуации люди совершенно по-другому на всё реагируют. Все вышли помогать. Было пасмурно, прохладно, накрапывал дождь, но никто не остался в поезде. Люди собирали еду не для себя, а чтобы передать припасы в город.
Итак, мы вернулись в Ленинград. Моя сестра постепенно поправлялась от болезни. Мама вернулась на свой завод, с которого уволилась, ей дали место, хоть и не по специальности. Мы начали получать рабочие продуктовые карточки.
В сентябре в нашем доме был устроен совет: было решено организовать учебный процесс для детей, которые оставались в городе. Школы были закрыты, и всех матерей волновало, что будет пропущен учебный год. Женщины нашли помещение, которое стали совместно отапливать. Туда приходили дети разных возрастов и учителя. Однако с приходом зимы это пришлось прекратить — закончились дрова, и стало очень холодно.
Отдельно хочу сказать о взаимопомощи в то время. В нашем доме жили две пожилые сестры. У них не было родных. Так вот, все жители дома помогали им как могли. Я помню, как мама иногда приносила с работы лук, и я относила им половину луковиц.
Вообще зима 41-42-го была очень холодной. Воды не было — водопровод замерз. Так что за водой мы ходили на реку Карповку. Там были организованы шурфы. Было очень тяжело спускаться за водой, а потом подниматься. Это было целое мероприятие — пойти за водой.
Зимой 41-го в нашей квартире кроме меня и мамы никого не осталось. Сестру в декабре взяли в детский сад на круглосуточное проживание.
с мамой остались вдвоем. И так случилось, что у мамы пропали продуктовые карточки (их выдавали раз в 10 дней). Украли их, или же они были потеряны, было неизвестно. Но мы остались без карточек. Было очень холодно и голодно. Мама посчитала, что мы не выживем. Но она не хотела, чтобы дочь видела, как она умирает. И потому написала письмо своему знакомому, с кем училась в ЛЭТИ, кого давно уже не видела, но знала, что он работает райкоме в соседнем районе, и отправила меня под предлогом это письмо отнести. Перед этим мы уже несколько дней не ели, я была очень слабой. Отправившись в путь, через некоторое время я села на снег и стала засыпать. Три раза я садилась и засыпала. Но каждый раз меня кто-то будил, говорил мне, что спать нельзя, что я должна идти туда, куда мне надо, люди даже делали со мной несколько шагов, провожая меня. Все-таки я дошла. Мое письмо прочли. Меня отправили в столовую и накормили кашей. Маме отнесли еду. И носили нам еду все 10 дней, пока мы не получили новые продуктовые карточки.
В конце декабря 1941 года я получила билет на детскую новогоднюю елку. На билете были замечательные слова: «взять с собой кружку и ложку». Это очень вдохновляло. В помещении, где устроили праздник, был большой зал, сцена. Показывали новогоднее представление для детей. Кроме того, нас покормили (кружка и ложка действительно пригодились) и в конце выдали праздничный «фунтик» с едой. Так вот, самым тяжелым испытанием для меня было донести его домой. По дороге я не удержалась и съела часть еды. За что себя очень корила. Придя домой, я решила себе в наказание вымыть клеенку к новому году. И в результате очень сильно отморозила себе руки.
Во время блокады я попала под обстрел. Когда начался обстрел, я нырнула в подворотню. А снаряд упал сверху, и нас засыпало. Ну, нас достаточно быстро раскопали. И сильных повреждений у меня не было. Только поверхностные синяки и т. д. Но со мной случилась амнезия. Я забыла кто я, как меня зовут, где я живу и т. д. Сотрудники Первого медицинского института им. И. П. Павлова, куда меня доставили, нашли способ отыскать мой дом. Меня заставили «идти наугад», а за мной следом шла медсестра. И я, ничего не помня, действительно пришла домой, где мама ужасно волновалась за меня. Память ко мне вернулась, но не сразу.
Весной 42-го, во многом благодаря нашему ленинградскому радио, мы уберегли город от эпидемии. Ленинградское радио — совсем не то, что современное радио. Люди, работавшие на радио в дни блокады, всеми силами пытались сохранить жизнь жителям города. На самом деле это была ежедневная психологическая помощь населению города такого качества, о котором людям сейчас и мечтать не приходится. Они нас очень поддерживали. Утром говорили, что надо встать, что сейчас поставят нам хорошую музыку, уговаривали двигаться, говорили, что нельзя лежать. Сообщали, что есть хорошие новости с фронта. И так было каждый день. Вы поймите: очень многим людям тогда не с кем было общаться, многие оставались в своих домах, не имея сил выйти на улицу. А по радио они слышали живой голос, человеческий разговор. Если бы кто-то сейчас заговорил бы таким голосом, все бы пришли в восторг. Сейчас ведь все очень формально, абсолютно формально. Но тогда было исключительно по-человечески. Скольким людям ленинградское радио спасло жизнь своей поддержкой? Я думаю, очень многим.
И вот, в марте 42-го по радио нам сообщили следующее: блокады в истории человечества уже были. И заканчивались они плохо: были эпидемии, и много людей умирало. И важно не допустить эпидемии в Ленинграде. Поэтому нас попросили выйти на улицу со стулом, взять сметку для стола и убрать хотя бы полметра вокруг себя. И двигаться дальше понемногу. Обо всех найденных трупах просили сообщать милиционерам. В результате, к 1 мая 1942 года город Ленинград был хрустально чистый, и таким чистым я никогда его потом не видела. Убрали все. И у нас не было эпидемий. Это было очень значимое дело.
Хочу отметить, что в Ленинграде во время блокады ощущалась большая взаимопомощь между людьми. Упавшего на улице человека поднимали, помогали идти, помогали спуститься на речку за водой. Все, кто могли, помогали. Идеи, что кто-то скажет: «нам нужно больше, чем тебе», не было в Ленинграде.
Весной 42-го у меня развилось сильное воспаление бронхов. Была предписана срочная эвакуация по медицинским показаниям. Мы с мамой забрали сестру из детского сада. На дорогу выдавался хлеб. И мама очень боялась, что мы умрем, потому что съели больше хлеба, чем можно было в нашем состоянии. Но мы выжили.
В эвакуации мы провели 2 года. В Ленинград вернулись в 1944 году.
— Как же выстоял Ленинград? Условия были нечеловеческими. Почему люди не сдались?
— Я знаю, что всё еще продолжаются разговоры о том, что «может, надо было сдать Ленинград?» Мол, было бы меньше погибших, и сохранился бы архитектурный вид. Хотя, к слову, ни в одном городе Гитлер не заботился о сохранении архитектурных видов. И вообще был приказ снести Ленинград с лица земли и не оставить ничего.
Поймите, идея «сдаться» была немыслима для ленинградцев. Никто из нас не мог себе представить такого — сдать Ленинград фашистам. Я лично не встречала ни одного человека, который бы говорил хоть что-то насчет «сдаться». Да, нам было очень трудно. Безусловно. Но ведь моя мама, получив 4 луковицы, 2 из них отдала соседям, чтобы спасти их жизнь. Когда я, уже много лет спустя, услышала по телевизору от одной дамы слова о том, что надо было сдать город — я испытала настоящий шок. Это было совершенно невозможно. Предательство для ленинградцев было делом немыслимым.
— Сейчас часто говорят о том, что люди, занимающие руководящие посты в блокадном Ленинграде имели все, «жили припеваючи», в то время как простые ленинградцы умирали от голода. Как вы считаете, правда ли это?
— Я думаю, что это неправда. Напомню примеры того, что я сама видела. Как я уже говорила, для нас устроили елку в блокадный новый год. Вы только вдумайтесь! В этих жутких условиях устроили елку, кормили и организовали подарки детям. Это очень показательно. И тот человек из райкома, который помогал нам с мамой, пока нам не выдали продуктовые карточки. Он не был близким знакомым или родственником. Но он помог нам. Он спас нас. На самом деле спас нам жизнь. Так не ведут себя люди, жирующие за счет других. У меня было ощущение, что люди были очень расположены к друг другу, настроены помогать и выжить вместе.
— Как вам кажется, сохраняется ли в нашей стране память о подвиге Ленинграда?
— Мне кажется, что память о блокаде Ленинграда у нас, конечно, сохраняется, но становится все более формальной. Вот я получила 2 открытки к празднику: от президента и губернатора города. Ну что мне с этих открыток? Ни капли тепла. Ничего настоящего, человеческого в них нет. Так и в любом магазине я читаю каждый день: «благодарим за покупку». Кто благодарит, кого благодарят? Это все ничего не стоит. Формализм подменяет собой человеческое отношение во всем. И это меня очень угнетает. Я не привыкла к такому. У моего поколения было другое ощущение жизненных радостей. «Потребительская радость» современности была не близка нам. Мне всегда хватало одного сорта колбасы или сыра. Не это было главным для нас. У нас были совершенно другие ценности. И мне больно видеть, что современные люди, и в особенности молодежь, многое перестают ценить. Для них всё временно, быстро. А раз всё временно, то и качество низкое, а раз низкое качество, то и стараться не стоит. И так везде: в отношении к своей работе, семье, к памяти предков. Я понимаю, что так происходит не со всеми, но общая тенденция меня огорчает.
— Что бы вы могли сказать в качестве напутствия нашей молодежи?
— Надо стараться относиться к чужим, как к своим. Так поступали жители блокадного Ленинграда. Ленинградцев спасла вера друг в друга и взаимопомощь. И мы не просто спаслись, но и сохранили в себе человеческое. А это главное — в любой ситуации оставаться человеком. Чего я искренне желаю молодым поколениям нашей страны.
Источник: https://rossaprimavera.ru/article/b13b06a6
Источник: vk.com
«Ленинградцев спасла вера друг в друга и взаимопомощь»
«В Ленинграде во время блокады ощущалась большая взаимопомощь между людьми. Упавшего на улице человека поднимали, помогали идти, помогали спуститься на речку за водой.Expand text… Идеи, что кто-то скажет: «нам нужно больше, чем тебе», не было в Ленинграде»
В день празднования 75-й годовщины полного снятия блокады Ленинграда мы беседуем с человеком, пережившим суровые блокадные дни, доктором психологических наук Радой Михайловной Грановской, поделившейся своими воспоминаниями в интервью корреспонденту ИА Красная Весна.
— Рада Михайловна, здравствуйте. Во-первых, разрешите поздравить вас с большим праздником нашей страны — Ленинградским Днем Победы.
— Спасибо вам за поздравление. Это действительно большой праздник.
— Сейчас, про прошествии лет, современной молодежи особенно важно знать правду о тех событиях, людях, о том, что происходило в блокадные дни в Ленинграде.
— Начало войны я встретила в Ленинграде вместе со своей семьей. Нас было четверо: отец с мамой, я и моя младшая сестра. Сестре моей тогда еще не было трех лет. Мы тогда жили в большой коммунальной квартире. Кроме нас там проживало еще пять семей. Жили мы все исключительно дружно. К моменту начала войны мой отец занимался радиоуправлением подводными лодками. Это было новым и считалось крайне перспективным направлением исследований. Мама работала на заводе, была специалистом по металлопокрытиям. Когда пришла война, отец сразу же подал заявление, чтобы идти на фронт добровольцем. Его очень не хотели отпускать с предприятия. Но отец сказал: советская власть дала мне все, что у меня есть. Я пойду воевать. И в августе отец ушел на фронт.
Скоро началась эвакуация. Отец, уходя, предложил маме эвакуироваться с его заводом. Мама уволилась со своего завода, прописалась к заводу отца. Эвакуировались мы на поезде. Но уехать не удалось. Рельсы разбомбило раньше, чем мы проехали. Пока состав стоял, ожидая починки рельсов, моя сестра заболела корью. Было решено вызвать дрезину и вернуть нас в город. Пока мы ждали дрезину, весь эшелон вышел, чтобы собрать остатки еды на поле (там выращивали капусту, и от нее остались кочерыжки), поскольку было известно, что в городе уже начинается голод. И когда мы на дрезине возвращались в город, у нас с собой был большой мешок, который помогли собрать люди из поезда. Эта была первая ласточка, что в тяжелой ситуации люди совершенно по-другому на всё реагируют. Все вышли помогать. Было пасмурно, прохладно, накрапывал дождь, но никто не остался в поезде. Люди собирали еду не для себя, а чтобы передать припасы в город.
Итак, мы вернулись в Ленинград. Моя сестра постепенно поправлялась от болезни. Мама вернулась на свой завод, с которого уволилась, ей дали место, хоть и не по специальности. Мы начали получать рабочие продуктовые карточки.
В сентябре в нашем доме был устроен совет: было решено организовать учебный процесс для детей, которые оставались в городе. Школы были закрыты, и всех матерей волновало, что будет пропущен учебный год. Женщины нашли помещение, которое стали совместно отапливать. Туда приходили дети разных возрастов и учителя. Однако с приходом зимы это пришлось прекратить — закончились дрова, и стало очень холодно.
Отдельно хочу сказать о взаимопомощи в то время. В нашем доме жили две пожилые сестры. У них не было родных. Так вот, все жители дома помогали им как могли. Я помню, как мама иногда приносила с работы лук, и я относила им половину луковиц.
Вообще зима 41-42-го была очень холодной. Воды не было — водопровод замерз. Так что за водой мы ходили на реку Карповку. Там были организованы шурфы. Было очень тяжело спускаться за водой, а потом подниматься. Это было целое мероприятие — пойти за водой.
Зимой 41-го в нашей квартире кроме меня и мамы никого не осталось. Сестру в декабре взяли в детский сад на круглосуточное проживание. Мы с мамой остались вдвоем. И так случилось, что у мамы пропали продуктовые карточки (их выдавали раз в 10 дней). Украли их, или же они были потеряны, было неизвестно. Но мы остались без карточек. Было очень холодно и голодно. Мама посчитала, что мы не выживем. Но она не хотела, чтобы дочь видела, как она умирает. И потому написала письмо своему знакомому, с кем училась в ЛЭТИ, кого давно уже не видела, но знала, что он работает райкоме в соседнем районе, и отправила меня под предлогом это письмо отнести. Перед этим мы уже несколько дней не ели, я была очень слабой. Отправившись в путь, через некоторое время я села на снег и стала засыпать. Три раза я садилась и засыпала. Но каждый раз меня кто-то будил, говорил мне, что спать нельзя, что я должна идти туда, куда мне надо, люди даже делали со мной несколько шагов, провожая меня. Все-таки я дошла. Мое письмо прочли. Меня отправили в столовую и накормили кашей. Маме отнесли еду. И носили нам еду все 10 дней, пока мы не получили новые продуктовые карточки.
В конце декабря 1941 года я получила билет на детскую новогоднюю елку. На билете были замечательные слова: «взять с собой кружку и ложку». Это очень вдохновляло. В помещении, где устроили праздник, был большой зал, сцена. Показывали новогоднее представление для детей. Кроме того, нас покормили (кружка и ложка действительно пригодились) и в конце выдали праздничный «фунтик» с едой. Так вот, самым тяжелым испытанием для меня было донести его домой. По дороге я не удержалась и съела часть еды. За что себя очень корила. Придя домой, я решила себе в наказание вымыть клеенку к новому году. И в результате очень сильно отморозила себе руки.
Во время блокады я попала под обстрел. Когда начался обстрел, я нырнула в подворотню. А снаряд упал сверху, и нас засыпало. Ну, нас достаточно быстро раскопали. И сильных повреждений у меня не было. Только поверхностные синяки и т. д. Но со мной случилась амнезия. Я забыла кто я, как меня зовут, где я живу и т. д. Сотрудники Первого медицинского института им. И. П. Павлова, куда меня доставили, нашли способ отыскать мой дом. Меня заставили «идти наугад», а за мной следом шла медсестра. И я, ничего не помня, действительно пришла домой, где мама ужасно волновалась за меня. Память ко мне вернулась, но не сразу.
Весной 42-го, во многом благодаря нашему ленинградскому радио, мы уберегли город от эпидемии. Ленинградское радио — совсем не то, что современное радио. Люди, работавшие на радио в дни блокады, всеми силами пытались сохранить жизнь жителям города. На самом деле это была ежедневная психологическая помощь населению города такого качества, о котором людям сейчас и мечтать не приходится. Они нас очень поддерживали. Утром говорили, что надо встать, что сейчас поставят нам хорошую музыку, уговаривали двигаться, говорили, что нельзя лежать. Сообщали, что есть хорошие новости с фронта. И так было каждый день. Вы поймите: очень многим людям тогда не с кем было общаться, многие оставались в своих домах, не имея сил выйти на улицу. А по радио они слышали живой голос, человеческий разговор. Если бы кто-то сейчас заговорил бы таким голосом, все бы пришли в восторг. Сейчас ведь все очень формально, абсолютно формально. Но тогда было исключительно по-человечески. Скольким людям ленинградское радио спасло жизнь своей поддержкой? Я думаю, очень многим.
И вот, в марте 42-го по радио нам сообщили следующее: блокады в истории человечества уже были. И заканчивались они плохо: были эпидемии, и много людей умирало. И важно не допустить эпидемии в Ленинграде. Поэтому нас попросили выйти на улицу со стулом, взять сметку для стола и убрать хотя бы полметра вокруг себя. И двигаться дальше понемногу. Обо всех найденных трупах просили сообщать милиционерам. В результате, к 1 мая 1942 года город Ленинград был хрустально чистый, и таким чистым я никогда его потом не видела. Убрали все. И у нас не было эпидемий. Это было очень значимое дело.
Хочу отметить, что в Ленинграде во время блокады ощущалась большая взаимопомощь между людьми. Упавшего на улице человека поднимали, помогали идти, помогали спуститься на речку за водой. Все, кто могли, помогали. Идеи, что кто-то скажет: «нам нужно больше, чем тебе», не было в Ленинграде.
Весной 42-го у меня развилось сильное воспаление бронхов. Была предписана срочная эвакуация по медицинским показаниям. Мы с мамой забрали сестру из детского сада. На дорогу выдавался хлеб. И мама очень боялась, что мы умрем, потому что съели больше хлеба, чем можно было в нашем состоянии. Но мы выжили.
В эвакуации мы провели 2 года. В Ленинград вернулись в 1944 году.
— Как же выстоял Ленинград? Условия были нечеловеческими. Почему люди не сдались?
— Я знаю, что всё еще продолжаются разговоры о том, что «может, надо было сдать Ленинград?» Мол, было бы меньше погибших, и сохранился бы архитектурный вид. Хотя, к слову, ни в одном городе Гитлер не заботился о сохранении архитектурных видов. И вообще был приказ снести Ленинград с лица земли и не оставить ничего.
Поймите, идея «сдаться» была немыслима для ленинградцев. Никто из нас не мог себе представить такого — сдать Ленинград фашистам. Я лично не встречала ни одного человека, который бы говорил хоть что-то насчет «сдаться». Да, нам было очень трудно. Безусловно. Но ведь моя мама, получив 4 луковицы, 2 из них отдала соседям, чтобы спасти их жизнь. Когда я, уже много лет спустя, услышала по телевизору от одной дамы слова о том, что надо было сдать город — я испытала настоящий шок. Это было совершенно невозможно. Предательство для ленинградцев было делом немыслимым.
— Сейчас часто говорят о том, что люди, занимающие руководящие посты в блокадном Ленинграде имели все, «жили припеваючи», в то время как простые ленинградцы умирали от голода. Как вы считаете, правда ли это?
— Я думаю, что это неправда. Напомню примеры того, что я сама видела. Как я уже говорила, для нас устроили елку в блокадный новый год. Вы только вдумайтесь! В этих жутких условиях устроили елку, кормили и организовали подарки детям. Это очень показательно. И тот человек из райкома, который помогал нам с мамой, пока нам не выдали продуктовые карточки. Он не был близким знакомым или родственником. Но он помог нам. Он спас нас. На самом деле спас нам жизнь. Так не ведут себя люди, жирующие за счет других. У меня было ощущение, что люди были очень расположены к друг другу, настроены помогать и выжить вместе.
— Как вам кажется, сохраняется ли в нашей стране память о подвиге Ленинграда?
— Мне кажется, что память о блокаде Ленинграда у нас, конечно, сохраняется, но становится все более формальной. Вот я получила 2 открытки к празднику: от президента и губернатора города. Ну что мне с этих открыток? Ни капли тепла. Ничего настоящего, человеческого в них нет. Так и в любом магазине я читаю каждый день: «благодарим за покупку». Кто благодарит, кого благодарят? Это все ничего не стоит. Формализм подменяет собой человеческое отношение во всем. И это меня очень угнетает. Я не привыкла к такому. У моего поколения было другое ощущение жизненных радостей. «Потребительская радость» современности была не близка нам. Мне всегда хватало одного сорта колбасы или сыра. Не это было главным для нас. У нас были совершенно другие ценности. И мне больно видеть, что современные люди, и в особенности молодежь, многое перестают ценить. Для них всё временно, быстро. А раз всё временно, то и качество низкое, а раз низкое качество, то и стараться не стоит. И так везде: в отношении к своей работе, семье, к памяти предков. Я понимаю, что так происходит не со всеми, но общая тенденция меня огорчает.
— Что бы вы могли сказать в качестве напутствия нашей молодежи?
— Надо стараться относиться к чужим, как к своим. Так поступали жители блокадного Ленинграда. Ленинградцев спасла вера друг в друга и взаимопомощь. И мы не просто спаслись, но и сохранили в себе человеческое. А это главное — в любой ситуации оставаться человеком. Чего я искренне желаю молодым поколениям нашей страны.
Источник: https://rossaprimavera.ru/article/b13b06a6
Источник: vk.com
Экзистенциальное интервью:
1. Как бы Вы определили миссию психологии в современном мире?
Миссия психолога – понять и помочь. Для этого надо для себя решить как можно раньше, чем вы будете заниматься – теорией психологии или актуальной практикой?
Если вы решили посвятить себя теории, научным основам, которые позволят найти ответы на большую совокупность вопросов страдающих людей, то этот путь очень трудный и длинный. Зато такая цель мобилизует и придает силы на всю жизнь. Тогда надо готовить себя к марафонской дистанции, да и тогда не известно, удастся ли, ведь жизнь коротка.
Если же вы решили оказывать актуальную поддержку страдающим людям, то надо уметь присоединиться к человеку, расположено выслушать, найти в нем грани, достойные вашего уважения, и, опираясь на них, помочь ему сформулировать стоящую перед ним проблему, при этом поддерживая любые ростки усилий на этом пути. Потом придумать способ обратной связи для оптимизации дальнейших контактов с ним, в случае необходимости.
2. Что бы Вы могли посоветовать молодому психологу?
А) Начать собирать коллекцию «КАК»? Несмотря на древность нашей науки, ответить на заданный нам вопрос, ПОЧЕМУ в данном случае надо поступить так? – удается крайне редко. Проходят столетия, пока психологам удается создать теорию и потом пользоваться ею, относя актуальный вопрос к ее компетенции и адаптируя решение. Известно, что от начала использования пороха прошли столетия, пока был получен ответ на вопрос, почему он взрывается. Но все это время люди пользовались эффектом взрыва, не ДОЖИДАЯСЬ ответа на вопрос, почему он происходит, поскольку они знали, КАК его получить! Так и психолог должен помогать быстро и внятно. А для этого и нужна коллекция ответов на вопрос клиента: «Как это сделать?»
Б) Сейчас большинству людей живется очень трудно: нет работы или нет работы по профессии, или нет возможности оплатить обучение, либо лечение ребенка, или нет понимания, на какие законы можно опираться в нашей жизни … и много других вопросов, на которые нет простых ответов. Поэтому, прежде всего надо научиться вселить в клиента уверенность в себе, в своей способности найти выход из трудной ситуации, показав ему, что он уже и раньше находил выход из трудных ситуаций и в данном случае тоже сумеет, всесторонне обдумав ситуацию, сделать правильный шаг и преодолеет трудности.
3. Что такое любовь?
Любовь для меня – это преданность близким людям и наслаждение общением с ними.
4. Как Вы относитесь к смерти?
К смерти я отношусь с большим уважением, но не спешу.
5. Что главное Вы поняли в жизни?
Мне кажется, что главного в жизни я еще не поняла, но я еще надеюсь.
Источник: psy.su
Грановская Р. М. Элементы практической психологии. – 2-е изд. – Л.: Издательство Ленинградского университета., 1988. –560 с.
ПРЕДИСЛОВИЕ 3
РАЗВИТИЕ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ 8
Становление психических процессов 8
Погружение и свертывание 12
Формирование произвольности 16
Использование принципа погружения при обучении 18
ВОСПРИЯТИЕ 20
Основные характеристики восприятия 21
Активность восприятия и значение обратной связи 25
Объем и структура информации и адекватное восприятие 31
Перестройка восприятия при обучении 35
ВНИМАНИЕ 41
Внимание как ограничение поля восприятия 42
Характеристики внимания 48
Развитие произвольного внимания. 50
Замечания по управлению вниманием 53
ПАМЯТЬ 61
Виды памяти. 62
Формы памяти. 72
Промежуточная память и механизмы сна 82
Долговременная память 93
Способы управления памятью 108
МЫШЛЕНИЕ 116
Допонятийное и понятийное мышление 117
Этапы мыслительного процесса 129
Характеристики мыслительного процесса 134
Способы активизации мышления 147
ЭМОЦИИ 160
Биологическое и психологическое значение эмоций 161
Развитие эмоций 170
Стресс и его особенности 174
Управление эмоциями 184
РЕЧЬ И ЯЗЫК 192
Развитие речи 194
Вспомогательные средства языка 208
СОЗНАНИЕ 216
Сознание как высшая ступень развития психики 216
Взаимодействие сознания и подсознания 224
Способы психологической защиты 229
Преодоление психологической защиты 239
ПСИХИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И АСИММЕТРИЯ ПОЛУШАРИЙ 250
Асимметрия полушарий и специфика психических процессов 250
Интуиция: многократная смена доминирования 264
Пути развития интуиции 270
Эффективность обучения и роль правого полушария 281
БИОЛОГИЧЕСКИЙ ФУНДАМЕНТ ЛИЧНОСТИ 286
Темперамент и продуктивность деятельности 295
Задатки и способности 300
ВОЗРАСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ 307
Особенности психологии юношеского возраста 308
Специфика психологической активности в зрелом возрасте 319
ОБЩЕНИЕ И ЛИЧНОСТЬ 330
Самооценка и уровень притязаний 332
Влияние профессии на общение 341
Авторитет преподавателя и эффективность общения 347
Куратор и двойная адаптация студента 352
Проблемы общения в семье 358
АКТИВНЫЕ МЕТОДЫ ОБУЧЕНИЯ 377
Конкретные ситуации 392
Метод инцидента 395
Тренировка чувствительности 398
Мозговая атака 403
Деловые игры 409
Метод погружения 413
ЦЕЛОСТНОСТЬ ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ 428
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 457
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА 460
ОГЛАВЛЕНИЕ 488
Цель данной книги – ознакомить с элементами психологии всех желающих, и в первую очередь тех, кто занят претворением в жизнь грандиозной задачи коммунистического строительства. Ее решение на современном этапе развития страны связано «с совершенствованием общественных отношений, перестройкой мышления, выработкой новой психологии, утверждением динамизма как образа жизни, нормы бытия» [7, с. 10]. Указанные преобразования должны начаться с перестройки «сознания, отказа от сложившихся стереотипов мышления и практики, ясного понимания новых задач» [7, с. 38]. В этом большую помощь могут оказать знания основ психологии человека. Все, кому по роду своей деятельности нужно работать с людьми, управлять ими и воспитывать их, должны иметь научное представление о таких присущих каждому из нас психических процессах, как восприятие и мышление, внимание и память, эмоции и речь и т. д. Бытует мнение, что знания основ психологии лишь несколько углубят уже имеющиеся представления, сформированные на базе собственного жизненного опыта. Но это не так. Во-первых, для психологических знаний характерно несовпадение их житейского и научного смыслов, во-вторых, овладение даже элементами научных знаний по психологии не только количественно увеличивает возможности человека, но и способствует качественным изменениям стратегии его поведения. Лишь сплав науки и практики обеспечивает сознательное и целенаправленное решение поставленной партией задачи.
Знание основ психологии необходимо любому гражданину. И вот почему. Особый акцент во всех нынешних преобразованиях делается на повышение роли человеческого фактора. Отсюда знание человеком путей самоорганизации для сохранения оптимальной, работоспособности в любом возрасте, выработка психологической готовности к переменам, к восприятию нового – залог продуктивной организации своего поведения. Именно психологическая грамотность позволит человеку понять сущность возрастных изменений как в юности, так и в пожилом возрасте, подготовиться к правильному использованию психологических приспособительных механизмов, сохранению активной жизненной позиции до глубокой старости.
Не обойтись без психологических знаний и при решении задач, сформулированных в Законе СССР о трудовых коллективах. Это задачи создания в них благоприятного психологического климата. Умение управлять своими эмоциями, понимание эмоционального состояния других людей, готовность к сопереживанию и сочувственное отношение к заботам и потребностям окружающих располагают к творческим контактам и сотрудничеству в обстановке дружелюбия и взаимопонимания.
Особенностью психологической науки, существенно отличающей ее от таких наук, как, скажем, физика или химия, является то, что знания, получаемые научной психологией, могут быть использованы не только для ускорения культурного и научно-технического прогресса, не только для взаимодействия с внешним по отношению к человеку миром (в данном случае – с другими людьми), но и для самоусовершенствования. Действительно, применяя сведения, добытые экспериментальной и теоретической психологией, человек способен радикально усовершенствовать свои высшие психические функции. Станут достижимыми управление своим вниманием, сосредоточение и удержание его на наиболее значимых для себя проблемах, овладение своей памятью, с тем, чтобы, не раздражая внезапной забывчивостью, она своевременно поставляла вам все необходимые сведения. Можно развить логическое и образное мышление и научиться преодолевать различные внутренние барьеры на пути к оригинальным творческим решениям, организовать и дисциплинировать свои эмоции с тем, чтобы возникающие переживания не только не разрушали здоровье, но, наоборот, являлись мощным стимулом, придающим вкус к жизни. Можно научиться полноценно владеть нашим могучим орудием – речью, используя ее резервы для общения с другими людьми и самим собой, осознавать и разумно перерабатывать даже угнетающие и травмирующие сведения о себе с тем, чтобы встать на путь преодоления недостатков и полностью актуализироваться как личность.
Теперь немного подробнее о предлагаемой читателю книге. Затронутые в ней темы дают краткий очерк основных проблем психологии и знакомят с теми фактами, наблюдениями и теоретическими представлениями, которыми в данный момент располагает психологическая наука для решения интересующих каждого практических задач.
Логика изложения материала такова. Вначале обсуждаются проблемы прижизненного развития высших психических процессов и общие этапы их формирования. Затем приводится более подробное описание каждого из них – восприятия и внимания, памяти и мышления, эмоций и речи, а также сознания как их синтеза. В разделе об асимметрии полушарий затрагиваются проблемы взаимосвязи психических функций с субстратом головного мозга. Мера асимметрии рассматривается как один из источников разнообразия индивидуальных проявлений психических функций у разных людей. Затем следует переход к описанию основных составляющих биологического фундамента личности – темперамента, задатков и способностей; именно они определяют врожденную уникальность человека. Далее идет раздел, посвященный временной динамике высших психических процессов, которая проявляется в возрастных особенностях личности. К проблеме общения обращен раздел, где рассматривается становление личности в зависимости от развития самооценки, уровня притязаний и влияния семейных и профессиональных ролей. После него излагаются современные представления об активных методах обучения, которые не только позволяют получать знания быстрее, легче, с большим интересом и с лучшим запоминанием, но и способствуют всестороннему развитию личности. Последняя глава – «Целостность психических процессов» играет в книге совершенно особую роль. В ней прослеживаются глубинные связи между отдельными психическими процессами. Эти связи не могут быть восприняты читателем, пока он не знаком со спецификой каждого процесса. Поэтому, с одной стороны, ее задача – синтез всего изложенного, с другой,– являясь целостным представлением авторской концепции, эта глава должна расширить пределы использования практических рекомендаций, приведенных в остальных главах.
В каждом разделе сделан обзор гипотез о механизмах действия рассматриваемой психической функции. В психологии, как и в других науках, при формировании представлений об окружающем мире различные гипотезы, как правило, не исключают, а скорее дополняют друг друга. Их изложение помогает углубленному пониманию существа психических процессов, без чего затрудняется разумное применение психологических знаний на практике. Кроме того, гипотезы характеризуют современный уровень психологической науки, логику ее развития, их обсуждение усиливает ее авторитет и внутреннюю связность изложения.
Каждая из глав заканчивается рекомендациями, призванными помочь читателю использовать полученные знания в своей повседневной жизни. Однако необходимо иметь в виду, что их нельзя рассматривать как набор готовых рецептов. Скорее они могут служить ориентирами при решении конкретных вопросов, возникающих в реальных ситуациях.
Автором сделана попытка организовать текст так, чтобы он отвечал интересам разнообразных категорий читателей. При этом порядок прочтения глав может быть изменен в соответствии с личными запросами. Главное, чтобы каждый нашел значимый для себя материал. Например, преподаватель может расширить свои знания о том, как сделать язык лекций более доступным, удерживать внимание слушателей, представлять учебный материал, чтобы облегчить его запоминание, активизировать образные представления и мыслительную деятельность человека, как использовать новые методы обучения, позволяющие не только преподнести знания, но и сформировать навыки творческого подхода к проблемам у учащихся.
Многим читателям будет полезно узнать, как корректировать проявления своих эмоций, чтобы облегчить общение с другими людьми в различных жизненных ситуациях и предотвратить нежелательные последствия нервных перегрузок. Для родителей будут важны сведения о психологических особенностях детей в каждом возрастном периоде, об оптимальных способах взаимодействия взрослых с детьми и престарелыми родителями. Читатели зрелого возраста смогут познакомиться с тем, как заранее изменить свои внутренние установки, чтобы сохранить творческий потенциал и удовлетворенность жизнью на долгие годы. Супруги найдут в книге полезные для себя сведения о способах предотвращения семейных конфликтов. И, наконец, каждый читатель независимо от рода занятий, возраста и семейного положения, прочитав книгу, убедится в громадных резервах своей психики – памяти, эмоций, интеллекта, сознания, что поможет ему продуктивно развивать свои способности и склонности на благо общества.
В условиях ускорения социально-экономического развития страны особая задача – «решительное преодоление инерции, застойности и консерватизма – всего, что сдерживает общественный прогресс» [7, с. 21]. «Теперь многое, а по существу, все,– отмечалось на XXVII съезде КПСС,– будет зависеть от того, насколько эффективно мы сумеем… обновить устаревшие общественные формы, стиль и методы работы, привести их в соответствие с изменившимися условиями» [7, с. 5–6]. В свете сказанного второе издание книги дополнено новыми материалами, раскрывающими пути преодоления стереотипов, формирования целенаправленного активного, творческого отношения к профессиональным, общественным и личным проблемам. Этим же объясняются и другие дополнения по сравнению с первым изданием. Так, в главу «Мышление» введен раздел «Характеристики мыслительного процесса», углубляющий понимание зависимости мышления от цели, установки и особенностей памяти. Главу «Сознание» завершает новый параграф «Преодоление психологической защиты», раскрывающий некоторые способы нормализации самочувствия и поведения для сохранения активной жизненной позиции. В главе «Психические процессы и асимметрия полушарий» обновлен материал о путях развития интуиции, направленный на активизацию творческих способностей личности. Раздел «Проблемы общения в семье» дополнен теперь некоторыми практическими рекомендациями для молодых супругов.
Наконец, введение раздела «Отношение к новому и преодоление стереотипов» в главу «Активные методы обучения» вызвано «Основными направлениями перестройки высшего и среднего специального образования в стране». Напомним, что ими предусматривается в полной мере обеспечить потребности учебного процесса в электронно-вычислительной технике [8]. В этом разделе рассматриваются причины возникновения у преподавателей психологических барьеров в использовании ЭВМ (компьютерная фобия и «компьютерный фанатизм»), намечаются пути их преодоления.
Использованный в книге материал основан на классических исследованиях основоположников современной советской психологической науки Б. Г. Ананьева, Л. С. Выготского, П. И. Зинченко, А. Н. Леонтьева, Б. Ф. Ломова, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейна и освещает вопросы, затронутые в советской и зарубежной психологической литературе.
Автор считает своим приятным долгом выразить искреннюю благодарность слушателям факультетов повышения квалификации преподавателей при Ленинградском государственном университете имени А. А. Жданова и Ленинградском политехническом институте имени М. И. Калинина, слушателям факультета усовершенствования дипломированных инженеров при Ленинградском политехническом институте имени М. И. Калинина, студентам Ленинградского университета, прослушавшим курс лекций автора и оказавшим ему теплый прием и высказавшим ценные замечания по его содержанию.
С величайшей благодарностью автор вспоминает своих учителей А. Н. Леонтьева и А. Р. Лурия, под влиянием которых возник замысел этой книги. Особенную благодарность испытывает автор к Ю. И. Волкову, чей неизменный интерес к книге, существенная поддержка и дружеское участие позволили завершить работу над рукописью, а также к Ю. С. Крижанской, активно способствовавшей появлению в печати этой книги. Чрезвычайно большую помощь в подготовке рукописи оказала автору ее ближайший сотрудник И. Я. Березная. Благодаря ее участию книга существенно выиграла в ясности и последовательности изложения материала. И справедливости ради надо сказать, что она в значительной мере является результатом совместной работы.
Источник: StudFiles.net